Истинная пара дракона (СИ)

Стол, где сидела моя семья, располагался по центру, справа у стены горел в камине огонь, тоже отбрасывая свой, живой, весело танцующий свет, а слева возвышалась великолепная елка, наполняющая помещение моим любимым сладковатым запахом хвои. В воздухе витал праздник…

Надо было видеть лица оборвавших свой незатейливый разговор близких мне людей в миг, когда за мной показались три темнокожие и темноволосые горы мышц, напоминающие по виду скорее степных воинов, нежели аристократов. Они меньше всего вписывались в эту светлую атмосферу.

Особенно был шокирован почему-то папа. А ведь он единственный, кто теоретически знал, кого я должна привести, кому сказала, чего собиралась добиться. В общем, герцог Аймит в меня не верил совсем — это было понятно как тогда, когда он снисходительно усмехнулся на предложение заключить пари, так и подтвердилось сейчас степенью его удивления. Соответственно он и проиграл, а значит, завтра я получу ответы. Осознание этого озарило не только счастливую меня — папа, догнавший эту мысль, начал стремительно мрачнеть.

— … А это мои друзья, — радостно сообщила я, и с кивка потерявшего лицо герцога вся наша немаленькая процессия заняла места за столом. Три места, которые я выпросила, по ожиданиям мамы были для моих подруг, и теперь леди Аймит отчаянно пыталась, растерянно переводя взгляд с одного дракона на второго и третьего, соотнести образ их и предполагаемых подружек. Судя по всему, выходило у нее это плохо.

Тетя выглядела максимально неодобрительно. Леди Шерия Вельгетт была высокой худой блондинкой с темными глазами, обладала жгучей, вызывающей порой внешностью, и тяжелым, стервозным характером. Конечно, то, что перед ней драконы, она поняла. Она приходилась очень близкой к нашей семье, каков бы ни был там характер, и доверять ей, безусловно, можно было. Но осуждала Шерия меня так, словно я как минимум привела любовников.

Единственный человек, чья реакция меня порадовала — мой племянник. Андресс, которому недавно исполнилось десять, пребывал в чистейшем восторге, на который могла быть способно исключительно невинная детская душа, не скованная стереотипами и предвзятостями. Эти, благородного оттенка янтаря, как чинно называла сей цвет тетя, а, если смотреть на них с моей стороны и ракурса, очаровательно золотистые глазки аж сверкали взрывоопасной смесью любопытство и обожания. То, что это те самые драконы, про которых говорили по секрету между собой взрослые, он понял, когда на немой вопрос я, улыбнувшись, чуть кивнула. Если бы любопытство могло убивать, я бы сказала, что увидела во взгляде маленького аристократа смерть этой троице.

Может быть, я и поступила немного эгоистично, не предупредив родных о том, кого из себя представляют мои друзья, но ведь никто не уточнял. Да и они тоже поступили эгоистично, даже не догадавшись как минимум не предупредить меня, что приедет дракон, хоть отправить короткое магическое послание — это ведь дело минуты, не больше. Посудив так, свою советь я успокоила.

Да и неловкость, ожидаемо вставшая за столом, не могла длиться долго при наличии горящего вопросами любознательного ребенка. Сначала Андресса пытались остановить, а потом смирились с тем, что такой шторм не предотвратить и, расслабившись на этой почве, завели свои взрослые праздничные разговоры.

— А вы воины-драконы? — яростным шепотом, чтобы все-таки не получать больше гневных замечаний своей мамы, доставал несчастных драконов он.

— А правда, что магия драконов всемогущая?

— А я могу тоже стать воином-драконом?

— Сколько Вам мильйонов лет?

— А вы покатаете нас?

Тут между Андрессом и до сих пор проигнорировавшими все его вопросы драконами наступила пауза, во время которой взгляды — три возмущенных и один восторженный — обратились ко мне, потому что сказал не племянник. А я что? Я тоже еще ребенок, в конце концов, имею право.

— Нет так нет, — понуро вздохнула я. — Ничего, приедет Шайкан и…

— Дайшес покатает, — перебили меня вдруг. Я удивленно посмотрела на сказавшего, он — мрачно — смотрел на меня с таким выражением, словно отдал грабителю все деньги. Хуже него был только взгляд самого Дайшеса. Я растерянно было покачала головой, хотела отказаться, раз драконам было в тягость, но говоривший пояснил: — Это от нас Вам подарок, миледи.

И я решила, раз подарок, то пусть будет. К тому же Андресс сиял счастливее, чем самая яркая на небе звезда. Однако продолжить допрос он уже не смог, потому что неожиданно вмешался граф и, заработав уважение моих стражей, спас их фразой "Раз есть мужчины наконец за этим столом, то выпейте со мной". Они и выпили. Вот так как-то и влились…

На своем пике праздник ознаменовался оглушительным звоном колокола. И несмотря на некоторые коррективы, что я внесла, приведя за стол тех, с кем почти мы не были даже знакомы, встречали мы его дружно, и, пожалуй, если не в этот день, то когда еще был бы повод так с ними сблизиться?