Моя рука начала болеть. Он сжимал ее так сильно, что я подняла на него недоуменные глаза, отрываясь от книжки на коленях. Мы снова были в его спальне привычным теплым вечером.
Шайкан смотрел на меня и молчал. Его палец рассеянно и нервно водил по моей коже, и от того, каким по-настоящему дискомфортным становился захват, я нарушила нашу тишину первой.
— Больно, — прошептала я и попыталась мягко вырваться.
Его взгляд как остекленел, и меня это начало всерьез пугать.
— Шайкан, — простонала я, когда боль стала уже невыносимой. Кажется, он мог так сломать мне что-нибудь.
Мое хныканье его отрезвило. Вздрогнув, он отпустил меня, но только чтобы сразу притянуть к себе, сжимая плечи, и обнять так крепко, что я замерла, с трудом дыша.
— Скажи мне, чего бы ты хотела, Мариа? Что мне подарить тебе, моя маленькая леди?
Я молчала, ошарашенная его поведением. Долго молчала, прислушиваясь к стуку сердца и… Думала, кому из нас он принадлежал. Может, я ошибалась в том, что у драконов нет сердец?
— Свободу, — тихо ответила я, высказывая ответ, что знала на этот вопрос всегда. И если у него действительно было сердце…
— Объясни. Что именно под «свободой» ты имеешь в виду?
Его тон заледенел. Каждый мускул мужчины, к которому я прижималась, казалось, напрягся до предела, окаменел.
— Я не… — Я запнулась, окончательно теряясь от его напора. Но деться было некуда. Не знаю, откуда только во мне набралось храбрости говорить. — Свобода это то запретное, что вы никогда мне не давали даже близко почувствовать. Свобода — когда я знаю, что могу принять решение, которое повлияет на мое будущее. Когда я могу стать женой какого-нибудь графа под старость лет, выбрав его когда захочу, сама. Или могу решить для себя, хочу ли влюбляться в вас или мне это совсем не нужно. Когда я… Своя. Не чья-то истинная без права на что-то другое с самого детства, а просто я. Я… Если вы можете мне доверять настолько, что рискнете открыть клетку и посмотреть, вернется ли взлетевшая птица, то подарите ей… Подарите мне свободу.
Что-то громыхнуло за окном. По крыше забарабанили тяжелые капли дождя.
Руки, державшие меня, разжались, и я, все еще не понимая, к чему разговор, недоверчиво взглянула ему в лицо, отстранившись от груди дракона.
— Лети. — Лорд Шайкан улыбался мне. С такой нежностью и такой печалью, что я… поняла. Все, что было в этих черных, как бездна мира, глазах.