Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

— Выяснили, — подтвердила она дрогнувшим от волнения голосом.

Приподнявшись на цыпочках, Малика обвила мою шею руками и сама меня поцеловала. Не осторожно и неуверенно, как раньше, а порывисто, будто отпустила все внутренние барьеры. Я обнял тонкую талию и приподнял её над полом, отзываясь на страстный поцелуй. Щеку царапнули появившиеся на её коже чешуйки, и я впервые ощутил присутствие в ней второй сущности.

— Если всё выйдет из-под контроля, если не получится и… Я хочу, чтобы ты знал… — тяжело дыша прошептала она, приоткрыв подёрнутые поволокой страсти глаза.

— Скажешь потом, — прервал я её, — когда всё получится.

/Малика/

Воздуха не хватало, а любые здравые мысли потерялись в веренице чувств и ощущений. Внутренняя драконица ревела, но не рвалась наружу, а будто сливалась со мной, стремясь к нашему истинному. Тело дрожало. Впервые поцелуи были столь пылкими и откровенными, что кружили голову. И я хваталась за широкие плечи алмазного, в попытках не упасть на слабых ногах, отзывалась на каждую ласку и бессовестно ерошила светлые волосы, портя всегда идеальную причёску.

— Ты уверена? — Рейнард оторвался от моих губ, внимательно присматриваясь к моему лицу.

Глаза его пылали, чёрный зрачок расширился почти на всю серебристую радужку, выдавая его состояние. 

— Да, — кивнула я, облизав опухшие от поцелуев губы.

Опасность ещё висела над нами. Мне предстояло выступить наживкой для поимки главных заговорщиков и, возможно, встретиться со своим тайным покровителем. Но сомнения между нами исчезли. И мы точно знали, что хотим быть вместе. Вопреки всему и всем. И если ничего не получится, если план провалится, я хочу испытать это с ним...

— Тогда пошли в спальню, — улыбнулся он и, не дожидаясь ответа, поднял меня на руки.

Я обвила его шею руками и вновь потянулась к его губам.

— Малика, пощади, — хрипло рассмеялся он. — Я здесь не ориентируюсь. И вслепую донесу тебя только до ближайшей стены. 

— Мне казалось, ты не замечаешь никаких препятствий, — я прижалась губам к его шее и глубоко вдохнула будоражащий запах его кожи, ощущая, как дрожь бежит по телу Рейнарда.

Интересно, я когда-нибудь им надышусь? Вряд ли. И это прекрасно.

Что бы он ни говорил, но благополучно донёс меня до спальни. Я была слишком поглощена близостью своего дракона и лишь мельком отметила приятную глазу обстановку… моей комнаты. Как же это необычно звучит. В прошлом у меня были лишь немногочисленные личные вещи, но не скажу, что я переживала по этому поводу. Появление метки полностью изменило мою жизнь. И пусть предпосылки её формирования далеки от мирных и изначально меня тяготила навязанная помолвка, то теперь я даже радовалась этим тайным играм. Они привели меня в Астрию, где я поступила в академию, встретила стольких друзей, но, главное, познакомилась с Рейнардом. Я не верю в предначертания, но в этот момент казалось, что сама судьба свела нас вместе, чтобы мы обрели любовь рядом друг с другом.

— Похоже, кровать рассчитана на взрослого драгхана в животной ипостаси, — шутливо заметил алмазный и осторожно поставил меня на ноги.

Конечно, размеры ложа он сильно преувеличил, но на такой кровати вполне свободно могли спать трое и ни разу не встретиться за ночь. А сама бы я попросту потерялась.

— Может, ты представляла этот момент как-то по-особенному? — внезапно спросил Рейнард, прижав меня к груди.

Горячее дыхание касалось уха, пробегаясь волнующими мурашками по телу.

— Нет, я никогда о таком не думала. Ну... пока тебя не встретила, — призналась, начиная краснеть.

Мои познания в интимной жизни начинаются и заканчиваются учебниками по анатомии и редкими сплетнями, доходящими до любопытных девочек из школы через несколько уст с должными преувеличениями и фантастическими деталями.

— Тогда не будем торопиться, — заключил он и горячие руки скользнули мне на спину, чтобы начать расслаблять шнуровку платья.

Я вновь задрожала, но теперь от мысли, что предстану перед ним обнажённой. И он тоже… будет без одежды. Зажмурившись, я вновь потянулась к губам Рейнарда. Так проще не думать и не забивать голову глупыми образами.

Платье мягко опустилось к моим ногам, и поцелуй прервался. Алмазный отстранился, любуясь моим облачённым только в бельё телом.

— Ты очень красивая, Малика, — проурчал он, и эта фраза пробежалась тёплой волной в моём дрожащем от волнения теле.

Быстро сбросив пиджак, он ослабил шейный платок и начал расстегивать пуговицы рубашки. Смущение как-то забылось и я залюбовалась им: страстной напряжённостью красивого лица, блеском графитовых глаз, уверенностью движений, игрой литых мышц под постепенно обнажающейся кожей.

— Ты тоже, — прошептала я пересохшими от волнения губами и вновь оказалась в бережном капкане его рук.