Истинная последнего из огненных

Но я решила в кои-то веки проявить терпение и молча смотрела на Магнуса. Тот, осознав, что я не спешу задавать тысячу вопросов, отвечал тем же. На губах его играла достаточно задорная улыбка, во взгляде читалась уверенность в том, что я сдамся первой, но нет – не удалось. Горные ведьмы – коварные ведьмы. Моя магия, спрятанная в улыбке, в сиянии глаз, в уверенном взгляде – она действовала на него, пусть пока что незаметно, едва ощутимо, но действовала. И я видела, что Магнус вот-вот сдастся.

- Я обсудил, - наконец-то заговорил он, - возможность твоего присоединения к группе. И, в целом, это возможно. Но есть одно "но".

Я вопросительно изогнула брови.

- Ты не можешь быть там без присмотра.

От неожиданности я аж кашлянула. Магнус смотрел на меня с таким видом, словно только что сообщил, будто я стала младше лет на десять и должна ходить с мамой за ручку. Да что там, в свои восемь-девять лет я бегала по замку безо всяких нянь и гувернанток и прекрасно справлялась со всеми страшными трудностями, которые могут ждать ребенка такого возраста в большом фамильном поместье. Мама вообще не слишком жаловала посторонних, она и штат прислуги значительно уменьшила, заменяя многое магией. Люди, говорила она, должны заниматься полезным делом, а не обслуживать штатом из тысячи человек несчастных трех аристократов, и папа был с нею абсолютно согласен.

- Что значит, я не могу быть без присмотра? – на всякий случай уточнила я. – Хочешь сказать, что я – маленький ребенок, за которым обязательно нужен глаз да глаз? Ты ошибаешься.

- Ты не маленький ребенок, - возразил Магнус. – Ты – второкурсница, тогда как занятия по универсальной магии предназначены для аспирантов и выпускников. И магия, которую там используют, отнюдь не такая простая, как тебе кажется. Это не игрушки, Шарлотта.

Я закатила глаза.

- Послушай, - протянула я, - магия – часть меня. Пользоваться ею – это всё равно что дышать. Ты в самом деле думаешь, что я не справлюсь с какими-то там заданиями?

- Ну ты же почему-то решила попасть в эту группу.

- Потому что я хочу узнать о магии больше! – возмутилась я. – Хочу быть самой сильной ведьмой, чтобы суметь самостоятельно решать, что мне делать, а не превратиться в приложение к мужчине…

Я закусила губу, поняв, что сболтнула лишнего, но Магнус уже поднял на меня вредный, подозрительный взгляд, не суливший ровным счетом ничего хорошего. Захотелось, если честно, впиться ему в глаза когтями, расцарапать эту наглую улыбку, с которой на меня обычно смотрели аристократы, посещавшие поместье отца и танцевавшие со мной на балах. Папа говорил, что большинство из них считали бы за счастье жениться на дочери адмирала Каннингема, и единственная причина, по которой их предложения не стали излишне настойчивыми – это то, что я очень тесно общаюсь с Нэтом. Натаниэл, в конце концов, член королевской семьи, сын принцессы Айри, а значит, его авторитет непреклонен, и даже если королевская семья станет нищей, что вряд ли случится, предпочтение отдадут Нэту, а не кому-либо другому.

Единственный мужчина, который мог бы посоревноваться с Натаниэлем и получить статус "самый желанный жених" – это младший сын Его Величества Юстиниана, наш будущий король Юстиниан Второй, в быту – просто Стэн. Но Стэна я, как и все остальные барышни, не интересовали. Его вообще, как по мне, волновала только магия, и со своей невестой он сошелся именно на почве колдовства. Тоже некромант, она работала в какой-то исследовательской лаборатории и совершенно случайно подняла мертвеца, с которым не мог справиться сам королевский сын.

- Рано или поздно, Шарлотта, ты всё равно должна будешь выйти замуж, - протянул Лефар.

- Можешь пока что даже не надеяться, что за тебя.

- Я и не надеюсь.

- И даже не думай, что до замужества я буду рожать кому-то детей, - дополнила я, всё ещё хмурясь.

- Разве горных ведьм такое волнует?

- Горных ведьм – нет, а вот леди Каннингем – да, - пожала плечами я. – К тому же, ты не можешь меня заставить – потому что получишь откат от проклятия.

Магнус скривился.

- И ты считаешь, что твоя бабушка поступила правильно, когда обрекла всех огненных на мучительную смерть?

Я закатила глаза. Оценивать сомнительные поступки моей бабушки – вообще крайне неблагодарное дело, и мне об этом было отлично известно. Периодически я пыталась понять, почему она так поступила, но потом махнула рукой. В конце концов, мы почти не общались.

Однако я не сомневалась: в этом случае зло наказало зло. Бабушка ни за что не смогла бы наложить такое проклятье на невиновных, и не потому, что она была доброй женщиной, не желающей никому зла, какое там! Просто я отлично понимала: магия не позволила бы ей сделать ничего с магами, которые многократно не нарушали мировой баланс.

- Я считаю, что в этом виноваты обе стороны, - заявила я. – И единственной, кто прав в этой ситуации, оказалась моя мама, которая просто не стала никому мстить. Потому что месть – это мелочно!

- Вот как… - Магнус вздохнул. – Если бы твоя мать не была столь упорной, то всего этого могло б и не быть.