Истинная правда, или Учебник для психолога по жизни

Иметь свободу — необходимо, но недостаточно. Пока это только "свобода от", только чисто поле, но не "свобода для", не "направление к" — это только возможность Человека, но не сам Человек. Человек начинается тогда, когда свою свободу он направляет на благо, когда он свободно и осознанно выбирает делать добро.

Тот, кто имеет свободу, — человек, но он может быть хуже травы и животных. От тех может быть предсказуемая польза, а от него — непредсказуемое зло. Поэтому такого — вычеркиваем.

– А что есть — добро?

От прямого ответа на подобный вопрос Христос, как известно, ушел. Тем не менее, я убежден, отвечать на этот вопрос можно и нужно — хотя бы для того, чтобы его не забывать.

Что есть — добро?

Ах, оставьте ненужные споры,
Я себе уже все доказал...
А вы?

Проще всего отвечать на этот вопрос нормальным людям, особенно деревенским. Вот ежели я этим летом работал, и с умом, то количество добра у меня во дворе определенно увеличилось: вон гараж построил, колодец поставил, крыльцо выкрасил. А мой сосед, алкоголик, последнее добро пропил, теперь неприкаянный шатается, как бы мое не спалил. Ежели бы у нас в деревне все жили по-людски и работали, как полагается, тогда бы добра и во всей деревне было бы больше. У нас, в миру, как старики всегда говорят? Что бы ты ни делал, количество добра в мире должно увеличиваться. Верно, так и надо. Что тут, про добро, неясного-то?

Как вам?

Меня, признаюсь честно, это понимание добра устраивает полностью. Тем не менее полагаю, что вечно неудовлетворенная интеллигенция на это критически покачает головой и останется неудовлетворенной. Ладно, попробуем удовлетворить.

Но вы уж простите, если выйдет все равно как-то попросту...

Что есть — добро, что есть — зло?

Вот у Саши Тузова, нашего клубного замечательного парня, заболел позвоночник, в результате чего он довольно скоро оказался при смерти. Вопрос — это добро или зло? Для тех людей, которые могут претендовать на его квартиру, конечно, это добро. Для его родных и друзей — это зло и горе. Это огорчение для ребят и девушек, которых он успел объединить пусть в маленький, но такой нужный им Клуб. Но если вдруг в процессе болезни, лежа и преодолевая боль, Саша вдруг стал сильнеть на глазах, мудреть на глазах и лежа проводил занятия, после которых люди становились действительно добрей, то, похоже, его беда в этом отношении оказывалась добром, так?

Так?

А раз так, то не надо говорить, что вы не знаете, что есть добро, а что — зло. У вас есть те ценности, в соответствии с которыми в конкретной ситуации вы говорите: это добро, а это — зло. В чем-то понимание добра у нас с вами может расходиться, в чем-то могут расходиться оценки конкретной ситуации, но чаще всего мы с вами нуждаемся не в умном разъяснении, "что такое хорошо", а в силах, чтобы не делать плохо.

В главном, что такое Добро — вы знаете.

Если же вас волнуют частности, то здесь мы с вами едины: меня они волнуют также.

Меня вместе с вами радует, когда человек совершает добро не просто инстинктивно, а осознанно.

Курица высиживает яйца, время от времени приподнимаясь и поддерживая тем самым кладке необходимый температурный режим, — ах, какая она заботливая? Видите ли, это не совсем так: курица высиживает яйца, приподнимаясь не тогда, когда это нужно будущим цыплятам, а когда у нее перегревается попка и она хочет ее проветрить.

Так и многие добрые люди добры только потому, что так им удобнее, а то — попа перегревается.

Меня вместе с вами волнует, чтобы за добро не принимали категоричные утверждения местной морали: общественной, коммунальной или личной.

Ходить без носков и целоваться в общественных местах — плохо, а охать, переживать и хвататься за сердце — сочувственно, то есть — хорошо. Да?

Более же всего мне не нравится, когда о добре много разговаривают — вместо того, чтобы...

А поэтому,

Спешите делать Добро!

Человек прекрасный

Высшее не стоит без низшего.
Фома Кемпийский

Слушая выступления Претендентов на звание Человеков... нет, точнее — глядя на них, я чувствовал: что-то здесь — не то. В их словах было все прекрасно, была и глубина и возвышенность, была — правда! — но у меня все равно оставалось ощущение какой-то неправды и неудовлетворенности. Откуда?! И вдруг, озарением, я схватил: я вдруг понял, чего мне в них не хватало.

Мне не хватало в этих людях — физической красоты.