Истинная за миллион

Кажется, это чуть отрезвило мужчину, он отпустил меня, вскочил со стула и на неимоверной скорости вылетел из кабинета.

По полу разлетелись бумаги, запястье ныло, на нём остался яркий красный след, который грозился потом превратиться в синяк.

Я не сразу смогла прийти в себя. Сначала мне хотелось разреветься из-за того, что на меня обрушили гнев неизвестно за что, а потом я привычно взяла себя в руки. Мало ли что там на уме у Большого Босса может быть. Нужно просто держаться более отстранённо, а не обедать с собственным начальником. Я сразу же после того самого обеда о нём пожалела, старалась показать Владиславу Егоровичу своё “рабочее” настроение и вот, из-за нечаянного касания, он так рассвирепел.

Я действительно испугалась. Его сила едва не задушила меня, хотя держал он меня совсем не за горло, а лишь за руку. Просто это было какое-то неосязаемое воздействие, природу которого я не смогла понять.

Но через несколько минут я смогла взять себя в руки. Подняла документы, благо, уже подписанные, аккуратно сложила их стопкой и вышла из кабинета, с мыслью о том, что, если, он ещё только раз позволит себе подобное, то я уволюсь, даже не смотря на шикарную зарплату и прочие плюсы. В конце концов, откуда я знаю: он психанёт в очередной раз, да и придушит меня в порыве. Потом страдать, конечно, будет над моим хладным трупом, но мне-то с этого что?

В общем, фантазия у меня богатая, лучше мне не продолжать размышлять над вариантами дальнейшего развития событий, а то так и до фильма ужасов не далеко.

Через два часа у Владислава Егоровича должна была состояться встреча, о которой он меня предупредил сильно заранее, но теперь я и не знала, что делать: звонить боссу не хотелось вот прям совсем, а приказа отменить встречу не было.

Ну, и чёрт с ним тогда! Большой дядя, сам должен помнить, что у него партнёры тут и всё такое!..

Через сорок минут я начала переживать. Может быть, он в припадке своего гнева и думать забыл о всяких там деловых встречах? А я потом ещё и виноватой останусь.

В итоге я решила отправить начальнику СМС-ку. Содержание её было примерно таким: “Владислав Егорович, в двенадцать часов у вас назначена встреча с Алексеем Сергеевичем Лазаревым. Вы будете, или мне отменить встречу?”

Нажимая “отправить”, я ещё раз подумала и решила, что, всё-таки, это самый оптимальный вариант в сложившейся ситуации.

Ответ я получила через двадцать минут. Он писал, что он будет, но опоздает, поэтому мне придётся задержать ненадолго того самого Алексея Сергеевича. А следом пришло ещё одно сообщение, в котором значилось: “Извините, Дана”.

Сначала во мне колыхнулась злоба, но потом я решила, что не буду уподобляться импульсивному мужлану и поступлю, как ангел во плоти: прощу. Просто возьму и прощу, а сделает что-то подобное ещё раз, то уже не только прощу, но и отпущу. От принятого решения я мгновенно почувствовала себя прямо-таки святошей, которой положена шоколадка, поэтому, достала из сумки целую “Алёнку” и отломила от неё кусочек. В общем, на этом и закончился мой сегодняшний стресс, я никогда не любила особенно много переживать.

Мужчина, который должен был быть тем самым партнёром Владислава Егоровича, появился на пороге приёмной за две минуты до полудня.

— Здравствуйте, милая девушка, — сально улыбнулся он, я едва не вздрогнула. — У меня назначена встреча с вашим начальником, — и он хотел было прошествовать к кабинету, но нашла в себе силы его остановить:

— Постойте, Алексей Сергеевич, — я вежливо улыбнулась, не давая себе скривиться. — Владислав Егорович опаздывает. Он просил принести свои извинения за это и дождаться его.

Надо сказать, быть вежливой с такими людьми сложно. Лазарев был противный до “не могу”: залысина, огромный живот, на котором едва сходился пиджак, небольшой, точнее, вовсе маленький рост, блестящая от жира кожа и противная улыбочка. Костюм, на вид совсем не дорогой, смотрелся на нём несуразно, а туфли с длинным носом делали его ещё больше похожим на клоуна.

— Ну, раз ваш начальничек такой безалаберный, то мне не остаётся ничего иного, как дожидаться его в вашей прелестной компании.

Улыбочка его стала ещё более мерзкой, но я сохраняла вежливую отстранённость на лице. Лишь бы только Владислав Егорович быстрее явился, я ему вообще все грехи отпущу, какие только можно и нельзя.

— Вас, кстати, красавица, как зовут?

Мне не хотелось ему отвечать от слова “совсем”, но всё-таки я это сделал, просто, чтобы оставаться “правильной” секретаршей.

— Меня зовут Дана, — и с моего лица не слазила чёртова вежливая улыбка, которая, кажется, уже застыла на губах. Наверное, после этого я уже никогда не смогу перестать искусственно растягивать губы.

— А сделайте-ка мне, Даночка, кофе. Американо, если что.

В приёмной стояла кофе-машина, но ею никто не пользовался, а Владислав Егорович, если и просил у меня кофе, то, покупать его приходится в кофейне, обычно, я делаю это, возвращаясь с обеда.