Истинная за миллион

— Ну, значит вернёте, проблема разве?

— Не смеши меня, дорогая, — он усмехнулся. — Оставишь себе, мне лень об этом даже думать.

Теперь пришла моя очередь усмехаться. Конечно, как же я могла подумать, что эти страшные по моим меркам суммы могут что-либо значить для него… И правда ведь.

— Хорошо, если вам плевать, то я кольцо оставлю себе, — я улыбнулась, показывая, что спокойна. — Оно красивое.

И, кажется, следующая фраза мне послышалась…

— Ага, но ты красивее.

Мне хотелось переспросить, правильно ли я услышала, но почему-то стало неловко задавать подобный вопрос. А ещё мои щёки абсолютно точно стали пунцовыми, потому что я чувствовала такой жар, что захотелось голову в морозилку засунуть, чтобы остудить её немного.

Как раз вовремя пришла девушка, держа в руках раскрытый футляр с сережками-колечками, выполненными в точности так же, как и моё якобы обручальное кольцо.

— Прекрасно, — заявил Владислав Егорович, как ни в чём не бывало. — Думаю, Дана прямо сейчас наденет украшения.

Мне оставалось только кивнуть, потому что смысла возражать не было. Ему лучше знать. Но про себя я подумала, что носить такую красоту и ездить в метро и ходить по тёмным переулкам — просто самоубийство. Значит, лежать им в шкатулочке спрятанными далеко-далеко. Не думаю, что смогу их продать… По крайней мере, не сразу, да. Не такая я и сентиментальная, на самом деле, да.

Пока мой странный босс оплачивал покупку, я сняла свои серьги и надела на их место новые. А, когда я потянулась к кольцу и хотела водрузить его на безымянный палец правой руки, мужчина совсем неожиданно оказался у меня за спиной и перехватил мои пальцы.

— Позволь, я сам, — он обошёл меня, взял коробочку с кольцом из моих ослабевших рук, а потом опустился на одно колено и спросил:

— Ты станешь моей невестой?

Я хотела сострить или, хотя бы, просто усмехнуться, но почему-то не смогла даже вздохнуть: у меня замерло сердце и перехватило дыхание. Всё, что у меня получилось сделать — это выдохнуть короткое:

— Да…

Кольцо мягко скользнуло на мой палец, Владислав Егорович тут же встал на ноги, отряхнул брюки и, подставив мне локоть, сказал:

— Вот и хорошо, что теперь наша сделка закреплена официально…

Его слова позволили мне очнуться от своего оцепенения. Точно, сделка. Для него это простая сделка, да. Игра, возможно. Я не должна даже мечтать о том, чтобы это было по-настоящему. Не имею совершенно никакого права. Хотя… Мне же потом страдать, да.

“Так!” — сказала я себе строго. — “Ты должна себя вести, Даночка, согласно правилам, иначе можешь потерять прекрасную работу: босс не любит секретарш, влюблённых в него”.

И, надо сказать, я начинала понимать всех тех глупышек, которые готовы были пасть к его ногам: это же просто идеал мужчины! Другое дело — я-то от них отличаюсь. И не тем, что смогу его завоевать и бла-бла-бла, а тем, что даже жестом не покажу, что врюхалась, кажется, в него по уши. Соответственно, он об этом не узнает, а я сохраню своё рабочее место. Всё просто, как дважды два — четыре.

Следующим пунктом назначения для нас стало место, где даже я, коренная москвичка, которая всё же немало роскоши повидала, почувствовала себя неуютно. Торговый центр, который назывался “Покровский пассаж” поразил меня обилием магазинов, бренды которых мне даже сниться не могли. Мне оставалось только надеяться, что меня точно не поведут в самый дорогой магазин, который тут только найдётся, потому что о ценах в бутике Армани, например, от той же Саши я вполне наслышана и не хочу к ним никакого отношения иметь. Как мне потом на грешную землю с таких небес спускаться?

Но надежды мои никак не могли оправдаться, потому что абсолютно все магазины тут были ужасно дорогими, ужасно известными, ужасно дизайнерскими.

Я молча шла рядом с Владиславом Егоровичем и ни о чём не спрашивала. Он шагал уверенно, точно зная, куда идёт, поэтому я понимала, что спорить и переубеждать его бесполезно. В конце концов, он создаёт образ своей невесты, имеет, вроде как, право.

Мы прошли лишь прямо по первому этажу, где я старалась не рассматривать витрины, потом поднялись на второй, и зашли в магазин, который хоть и не был магазином Гуччи или Дольче-Габбана, но всё-таки давал понять, что цены тут не детские. Я продолжала хранить молчание и в тот момент, когда к нам буквально подлетела девушка-консультант.

— Доброе утро, — она улыбалась так искренне, что я удивилась: а у неё скулы ещё не свело? — Что желаете? У нас поступление…

Наверное, она хотела сказать что-нибудь про зимнюю коллекцию, но мой босс её перебил:

— Подыщите моей невесте вечернее платье, туфли, пальто и сапоги. Обувь же у вас тут есть?

Девушка разулыбалась и засуетилась, сразу же обратилась ко мне:

— Пройдёмте, я уже вижу, что у нас есть прекрасные варианты для вас.

Я и дальше молчала.

Молчанию моему пришёл конец, когда на меня попытались нацепить жутко модную бесформенную тряпку, которая являлась последним пёстрым писком моды:

— Извините, но это слегка не в моём вкусе, — я попыталась как можно мягче намекнуть девушке, что такое приобретать я точно не буду, пусть и плачу не я.