Истинно арийский попаданец

Относительно проводки новых конвоев — до начала военных действий мы просто не успеваем, а проводка караванов в режиме военного времени требует тщательной подготовки. Если учесть, что, как показал опыт, помощь в проводке нам оказываться не будет, а вся информация о конвое будет сразу же передаваться немцам, такие большие конвои, как этот, мы проводить вряд ли сможем — максимум до десяти судов, водоизмещением от 6 до 8 тысяч тонн, с прикрытием таким же количеством сторожевых, плюс три лидера с автожирами, ведущие подлодки.

Есть предложение устанавливать на арендуемые суда типовые контейнеры со смонтированными на них орудийными установками, обслуживаемыми нашими моряками. Сейчас над этим вопросом работают и у нас и в Мексике.

Хозяин с интересом посмотрел на Берию — Что из себя представляют эти контейнера?

… Прочная, с противоосколочным бронированием, стальная коробка, имеющая внутри силовой каркас, закрепляемая на верхней палубе, как обычный контейнер и подключаемая к бортовой сети корабля.

Внутри расположена каюта для четырех военморов и расходный запас снарядов, подаваемых для орудия на крыше элеватором.

Имеется УКВ радиостанция для связи с лидером. Возможна установка прожектора.

Вооружение — 37мм спарка, имеющая электропривод; систему стабилизации стволов и аварийный электрогенератор.

Наличие таких контейнеров позволит модифицировать нанимаемые суда, до нужной нам кондиции не вкладывая в них дополнительных денег.

… Где будут изготавливаться такие контейнеры!?

Скорее всего — в Мексике или на наших заводах в штатах. Контейнер уже запатентован и к нему проявлен большой интерес в нескольких адмиралтействах.

Сталин хмыкнул — я смотрю, ты тоже начинаешь входить во вкус, ну абсолютно законных комбинаций, в стиле Остапа Бендера.

Оба засмеялись.

…. Как идут переговоры нашего посла с представителем первой персоны!?

Ну, пока это переговорами назвать нельзя, так себе, светский междусобойчик — его представитель прощупывает позицию и изображает доброго дядюшку, который снисходительно выговаривает пацанам за нехорошее поведение. Без попытки вербануть тоже не обошлось — хотя как то вяло.

Но заинтересованность определенно есть — после прохода такого громадного каравана в Россию, слишком многие пристально взглянули на деятельность "милитари систем инкорпорейшен" в контексте ее взаимоотношений с нами. Ну и, естественно, сделали соответственные выводы.

Сталин помолчал, потом спросил — а как изменилось после этого отношение к корпорации?

Самое интересное, что почти никак — все выжидают, кроме того, за корпорацией уже признали силу и очень многие кормятся с ее стола. Если ее сейчас тронуть, поднимут вой и выйдут на улицы не только мелкие держатели акций и рабочие корпорации, но и окажутся на грани банкротства сотни мелких компаний субподрядчиков.

Реакция Канады заинтересованно безразличная — то есть им интересно, что из этого получится и какие преференции на этом можно заработать, но не более того.

Малые страны латинской Америки еще просто ничего не поняли в происшедшем.

Мексика, конечно на особом положении — фактически в ней мы полностью перехватили руководство страной и, в результате маленькой, бескровной перестановки лидирующих фигур, привели к власти нашего человека.

Такие же перестановки подготавливаются, по мере подготовки кадров, еще в нескольких странах.

… Но, все таки, первое лицо на откровенный разговор пока не идет?

И не пойдет, пока не придут к ясности в немецко-российских взаимоотношениях.

Все понимают — либо война между нами и Гитлером; либо военное сотрудничество против всех остальных.

Второе никого, естественно, не устраивает — всем предпочтительней, что бы Россия и Германия максимально ослабила друг друга в этой новой мировой бойне.

Сталин тяжело вздохнул — война нам сейчас не нужна, но война завтра будет еще страшнее, потому, что она произойдет на новом уровне сил и типов оружия, включая использование оружия массового поражения.

В возможность длительного военного союза с Гитлеровской Германией я не верю — то, что пересказал по "плану Ост" Геста, и та подтверждающая информация, которую мы получили по линии Брайтенбаха, звучит более чем убедительно.

А вот то, что мы узнали о Германской Демократической Республике, из его реальности — это очень значительно и интересно. У меня сложилось впечатление, что почти до момента разрушения СССР, она была его единственным и последовательным союзником, не пытающимся ударить в спину.

Так же, нам нужно будет, после окончания войны, провести серьезную и последовательную работу в отношении балканского региона и Болгарии.

А вот с остальными — будем решать.

Сейчас меня больше интересует вопрос, что происходит на границе и есть ли ответ от "молчаливого".