Истинно арийский попаданец

   Ощущение тебя, стоящей рядом, и ощущение чего-то большого, темного, растерянного и громадного!?

   Не черного - его овевал тихий шорох листвы Великого Дерева, просто темного и громадного, какой-то мощной и еще слегка сонной, не полностью проснувшейся сущности, стоящей рядом.

   Сущности мрачной, недоверчивой, но изначально дружественной.

   "Зверь" был очень возбужден и доволен изменением их судьбы и объяснил, что "... после их выходки всем досталось на орехи и на ближайшие три недели высокое начальство приказало отдыхать...а, когда она полностью вернет себе свою силу, им снова помогут дотянуться до Наари....".

   Сейчас он сидел в прозрачном носу ладьи, позади ее погонщика, и о чем-то с увлечением расспрашивал одного из сопровождающих.

   Старший хранитель, Гееста дремал в кресле, прислонившись головой, закутанной в рыжий пушистый мех, к борту ладьи.

   ....

   Штурман рассмеялся - А чего вы хотите Андрей, этот дедушка советской авиации, бывший бомбардировщик СБ, переделанный, в свое время, в "жоповозку" !?

   Ну, а так как время между полетами у нас было в избытке, а пилоты классные, его постоянно модифицировали и испытывали на нем разные разности - блистеры, новые способы установки вооружения, новую аппаратуру связи и, как последний писк, новые турбовентиляторные двигатели.

   Удобней для пассажиров он от этого конечно не стал, но летает хорошо, а Гесте, за которым он закреплен, все остальное по барабану.

   Летать он что так, что так, терпеть не может, хотя целыми месяцами мотается с одного объекта на другой.

   Теперь, после того как повсеместно начали налаживать спец связь - поменьше.

   Ну, а нас опять припрягли для научных разностей.

   А ничего, так даже интересней.

   ... А какую собственно должность занимает Геста!?

   Старший куратор спец проектов.

   Должность о-го-го, хотя и собачья донельзя.

   Помотались мы с ним по миру, хотя конечно, теперь, если за рубеж должен лететь, ему гос борт дают.

   Ну, на запад он сейчас редко летает - все больше по Евразии, или в нашу глубинку. Для этого наш старичок самое то, и на любой аэродром сядет и с обслуживанием проблем нет, не то, что современные, навороченные.

   Андре окинул взглядам обшарпанную, но чистую кабину с круглыми блямбами стрелочных приборов.

   А не хотелось бы на что либо, современное пересесть или в космическую программу податься?

   ... Да работали мы на космическую программу - несколько раз перебрасывали к ним срочный груз. Тот же срочный извоз. Никакого интереса.

   Да нет, я о самих космических полетах!?

   Летчик лениво откинулся на спинку стула - это как, в роли робота монтажника или подопытной обезьянки?

   Кто же туда людей без крайней необходимости сунет - воздуха там нет и говорят очень неуютно, задницу к стулу привинчивать придется и пить из клизм.

   Ну, когда ни будь, конечно, полетят, но сначала, там, на орбите, хорошо обустроится надо, а не совать голову куда ни попадя.

   Ну, а сейчас, какие там задачи пилот может выполнять!? - Манипуляторами, управляя ими с земли, все быстрей и дешевле можно сделать.

   Штурман занялся какими то своими срочными бумажками, а Андре задумчиво откинулся на потертую спинку кресла.

   Задуматься было над чем.

   После разговора с Усатым и последней авантюры "принцессы", отношение к ним резко изменилось - в изоляторе появился вполне приличный экран и Геста принес двухлетнюю подшивку ежемесячного журнала "социология".

   И то и то было предельно интересно и предельно наивно. Наивно - если не принимать во внимание то, что имеешь дело с обществом, основанным на других критериях социальной значимости и личного престижа.

   Удивлял необычайно высокий общественный статус военнослужащих - это общество, во первых, явно считало, что добро должно иметь солидные кулаки, а, во вторых, прохождение или не прохождение парнем или девушкой военной или, адекватной ей, альтернативной службы, к которой приравнивались особо отмеченные правительством новостройки и проекты, существенно влияло на имеющийся социальный кредит.

   О социальным кредите был вообще особый разговор - все чаще и чаще, новый знакомец по жизни или докладчик на экране, представляясь, добавлял к своей фамилии присвоенную ему формулу социального кредита.

   Эта формула практически определяла социальный статус человека в обществе, не ограничивая его бытовые потребности но, облегчая или затрудняя для него переход на более высокий уровень, в том числе, и не только в получении образования, но и в табеле государственного ранжирования.

   Насколько это серьезно воспринималось правительством и соответственно пропагандой, хорошо показывали несколько раз промелькнувшие по экрану судебные процессы над чиновниками, допустившими нарушения в работе с социальным кредитом или гражданами, попытавшимися совершить подлог - карали за это беспощадно, не считаясь с лицами и явно демонстративно, особенно для вышестоящих чиновников и членов их семей.

   Медсестра, которую он, по ходу дела, спросил об этом, даже руками замахала - "... Ой, да вы что, у нас меньше за убийство получишь ....!!".