Истинно арийский попаданец [СИ, с иллюстрациями]

Квартиры фактически бесплатные и строят, судя по всему, столько, что морочить себе голову, самостроем — на любителя.

Опять же — низкопроцентный кредит. Ну, опять же, ровно настолько, что бы его вообще за кредит считали и услуги бухгалтеров покрылись.

Садики либо бесплатные, либо дотированные государством.

Обучение, при малейшем шевелении мозгами не только бесплатное, но и с возможностью субсидированной подработки.

Стипендией, правда, не очень размахиваются — обычно, в социальных случаях.

Продукты!? Да большая часть населения, живущая в малых промышленных городах, кроме гастрономии ничего не покупает — у каждого предприятия свои подсобные кооперативы, которые, кстати, показатель его статуса и которыми очень даже гордятся.

В общем, если со стороны посмотреть, структура проработана настолько, что люди чуть ли не на всем готовом, а вот закручено все так, что пашут в два раза больше нашего быдла, да еще и не только абсолютно добровольно, но и с чувством гордости за результат.

Да что удивляться, если людям с детства мозги на тему гордости за свою Страну и свой Труд промывают!

Зомби блиин!

Их бы в наш бардак засунуть, когда просто честно выполняющий свои обязанности — фраер, а социальный уровень определяется по растопыренным пальцам и величине бриллиантов в передних зубах.

Смотришь вокруг и Обидно….

Светлая, уютно устроившись в тяжелой шкуре, привычно слушала эмоции «зверя», раздраженно листающего свитки, описывающие ответы местного социума на возникающие раздражители.

Тяжелый сумбур мыслей; пятна образов, расцвеченные эмоциями — конфликт личного опыта и возникающего понимания.

Как ни странно, это было не только у него одного!?

Гееста, после каждого разговора с ним, так же уходил мрачный, с трудом сдерживающий раздражение и усталость.

Личной враждебности не возникало, а вот то, о чем они говорили, вызывало у них раздражение и неприятие, причем у каждого по своему.

Ну, это их проблемы — разберутся.

Намного интересней было посещение местного дома еды, во время короткой остановки на большом поле, заставленным самыми различными летающими ладьями.

Большой зал, заполненный столиками на четыре персоны, которые прибывшие иногда составляли вместе.

Большая часть людей — молодежь, только достигшая возраста принятия решений.

Веселые, открытые, что-то живо обсуждающие.

Отдельной группкой сидели погонщики ладей, их отличали знаки крыльев на одежде, и несколько групп воинов, во главе со своими «ведущими».

Громкие, низкие голоса, к которым она уже начала привыкать и устойчивая радуга возбуждения и положительных эмоций, пробивающаяся даже через местную, мутную пелену.

В такой радуге было уютно сидеть, расслабившись в тепле и отщипывая маленькие кусочки от местных странных кушаний.

Было очень смешно и интересно видеть, как местные явно принимали ее за ребенка и чувствовать их эмоциональную реакцию, возникшую как воспоминание о ком-то младшем, в их собственной семье.

Мысли невольно начали прокручивать в голове события, происшедшие за последнею неделю — да уж, устроила она всем неожиданную панику.

Слишком увлеклась и не рассчитала силы — ничего страшного, зато смогла дотянуться до ветвей Великого Дерева своей реальности и получить ясно понимаемый ответ от той сущности, с которой слилась Наари.

Наари, сестренка, пусть будет светлым твой путь и пусть он еще раз пересечется с нашим, что бы соединить разорванное.

«Светлая» наклонилась над прозрачной поверхностью, выступающей из борта сферы.

Обширные поля, рассеченные полосками дорог и разделенные лентами лесов; человеческие поселения различной величина, прижавшиеся к дорогам, на которых по железным полосам бежали целые вереницы домиков и грузовых площадок.

Таких громадных поселений, о которых говорил «зверь», она еще не видела — этот мир развивался по другим законам и имел другие социальные установки.

Пока трудно судить о различиях их социумов — хотя она видела не так уж мало местных жителей, разных общественных групп, но образец для сравнения у нее был только один.

Посмотрела на своего спутника и улыбнулась — «образец» наконец успокоился и начал читать компендиумы, изредка делая на их полях пометки.

Аандре — мысленно выговорила она его личное имя. После того, как ей принесли вибрирующий артефакт, упрощающий артикуляцию и произношение в низком регистре, облегчилось не только общение с местными, но и адекватное восприятие слишком непривычных для ее разума, звуков речи.

Аандре — как эхо от звуков горного потока, зажатого в ущелье.

Да он и сам был как горный поток, измученный стиснувшими его стенами социальных реалий своего мира и неспособный и нежелающий повернуть вспять.

Большинство местных были другие, они широко текли по жизни к ясно поставленной цели, твердо уверенные, что будущее зависит только от них.

Каждое прожитое мгновение, развешенные в круге их жизни плакаты и слоганы, с настойчивостью капающей воды и ясной простотой примитивности, внушали им — ты не один; только вместе вы сила; великая сила, объединенная ведущими.