Но ты знаешь мое мнение. Я считаю что он, и подобные ему «легионеры — добровольцы» служат на «страницах» скорее не своей стране или, ну скажем так, своей реальности, а, если так можно выразиться, защищают, по долгу сильного, беззащитные страницы от «пены» своего мира.
Сталин медленно прошелся по кабинету.
«По долгу сильного» — задумчиво повторил он….
Но ведь они посланы правительствами своих стран или федераций.
… Ну, я думаю, у «сильных мира его» мотивации более простые. Они боятся, что, с одной стороны, бесконтрольная экспансия в эти миры, может создать центры силы, которые в будущем представят серьезную угрозу метрополии, а, с другой стороны, опасаются, что всеобщая ненависть к выходцам из их мира, творящими откровенный беспредел, способна стать объединяющим страницы фактором.
Если учитывать специфические особенности этих миров, они могут просто смести не только агрессоров, но и их «Альма-матер».
Что же, в том случае, если предположения аналитиков, которых ты задействовал по этой теме, верны, мы вполне сможем произвести не только подмену «объединяющего фактора», но и перетянуть на свою сторону определенную часть «легионеров добровольцев», показав им возможность реального изменения возникшей ситуации в лучшую сторону.
Опыт подобной работы, ну, естественно, в нашем мире, у нас есть и им нужно в полной мере воспользоваться.
Поэтому я еще раз обращаю твое внимание на важность идеологической работы с нашими гостями.
Очень аккуратной и настойчивой работы.
Когда Андре вернулся с судками в номер, «светлая» уже стояла перед зеркалом и расчесывала еще мокрые волосы.
Теплый, шерстяной, полуспортивный костюм с «начесом», мягкие тапочки с помпончиками, золотистый поток волос ниже пояса — идеальный ребятенок из телесериала для домохозяек — оригинально!!
Аандре, что-то не так!?
…. Да нет, все по путю. Я поесть принес. Сейчас накроем в салоне шикарный стол. Я в шкафу видел даже скатерти.
Ты очень возбужден? — «Светлая» скептически, снизу вверх, посмотрела на своего спутника.
Ты предполагаешь, здесь, какую-то опасность для нас?
Я не чувствую опасности. Только очень сильный интерес.
Андре пробежал глазами по комнате — Да уж, насчет интереса это наверняка в точку. Вот только вопрос — интерес только акустический или так же и визуальный!?
Слышь, «принцесса», давай попрактикуемся в «Высоком слоге».
… Поднятая скобкой бровка.
Аандре, я чувствую чужой интерес и знаю, что нас слышат.
Потом подумала и добавила — Видят, скорее всего, тоже.
Но это нормально — мы для них неизвестный фактор и они знают, что ваш «дом» очень агрессивен и ведет войны на «ветвях дерева».
Кроме того, они, даже не зная, что я их чувствую, стараются соблюдать принятые у вас нормы поведения — за мной следит женщина, а за тобой мужчина.
Андре посмотрел на детскую фигурку перед зеркалом — Да уж, стеснительные агенты НКВД… Современная история тихо блеет.
Насколько далеко ты сейчас можешь здесь чувствовать посторонних? Раньше ты мне об этом не говорила!?
«Светлая» еще раз провела гребнем по волосам и скептически посмотрела на себя в зеркало — Зеркало больше человеческого роста. Очень удобно. Наши мастера стекла такого делать не умеют.
Аандре, здесь очень чистое место и, по меркам вашего мира, в нем очень много «шелеста ветвей», питающих жизнь.
Здесь, для меня, несколько легче осознавать себя.
Место, где мы перешли в ваш мир, было очень поранено. В него, много лет назад, пришло какое-то зло. Не злая сущность, просто зло. Там сильно изломана тонкая структура окружающего.
Андре вспомнил безлесную чашу долины, расположенную чуть в стороне от корпусов, где они жили — Да уж, долбанули чем-то мощным, хотя, судя по тому, что там спокойно работают люди, заряд был достаточно чистый.
Скорее всего, какой-то исследовательский полигон. Правда слишком много для полигона солидных построек и корпусов?
Да — кивнул он — там испытывали одно, очень мощное оружие.
Ты меня хорошо понимаешь!? Как мой «высший»!? — перевел он стрелки.
«Принцесса» хихикнула — Ужасно, как кваканье на болотах излишне агрессивных лягушек.
Андре довольно осклабился — А мы вот такие, в нашем болоте, агрессивные.
… Аандре, нужно решить, как мне именовать себя для окружающих.
То именование, которое ты мне дал, несет, кроме твоей иронии, для местных слишком много различных подтекстов.
Парень поперхнулся — Вот блин!
Что может быть хуже женщины, которая умеет копаться в мыслях мужика!?
Только женщина, которая настолько наивна, что заявляет об этом во всеуслышание!
… Пока Андре подбирал челюсть и пытался сообразить, что ответить, бровь снова поднялась скобочкой и добавила — Я не хочу брать имя, это не правильно для «светлой», груз служения с меня никто не снимал.
Я хочу взять себе именование, и это будет правильно.
Как ты думаешь, местные смогут выговорить «ЛааНаари»?
ЛааНаари!?
Блиин!!
Лаа — знак присоединения к сущности!?
Присоединенная к сущности Наари.
Эх «кузнечик», «кузнечик», как все неладно получилась…