Истинное чудовище

Но как сдержать злой вопль, когда узнаешь такие истории, как у шагавших к одной из дальних камер прелатов? Бывшие послушник и морпех, волею судьбы и долга взвалившие на себя неподъемную ношу защиты всего человечества. Святоша и солдат, работающие в паре уже несколько лет, но до сих пор не притершиеся друг к другу. Впрочем, значимости «притертость» не имела. Только слаженность работы. В отношениях прелатов не было места дружескому теплу. Лишь долг, взаимовыручка и поддержка, холодные и жесткие, как каменные стены аббатства.

Они могли прожить иную жизнь, светлую, радостную. Но семь лет назад мир изменился всего за одну ночь. Кошмары, живущие лишь на страницах книг и в сюжетах кинолент, воплотились в реальность и с ревом и хохотом вырвались из теней, навсегда лишая человечество покоя.

Они возникли из ниоткуда. Величайшие умы планеты до сих пор пытались разгадать тайну их происхождения, пока остальное человечество повторяло за аббатами: и разверзся ад на земле, и явились за душами грешников жнецы Сатаны, и имя этим жнецам – вампиры.

Кровососы.

Мерзкие твари.

Истинные чудовища.

Бессердечные, беспощадные и ведомые лишь одним в своих действиях – голодом.

Словно издеваясь над учеными, попав в камеры аббатств, вампиры подтверждали слова святейших: их дом – ад, их отец – сам дьявол. Бывшему послушнику стоило бы в это верить, но уж слишком много ехидства и превосходства было в их словах.

Сколько было тварей – никто не мог сказать наверняка. Через неделю после Пришествия от семи миллиардов людей осталось лишь шесть. За первые три месяца население планеты сократилось почти в два раза.

Особенно сильно досталось густонаселенным странам. Государства с малообжитыми территориями сдерживали первый удар, пряча жителей за наспех выстроенными стенами. Но вскоре стало понятно, что порой эти стены превращали города в ловушки, а их жителей – в беззащитных жертв.

Обычное оружие тварей не брало, а массированные атаки армии…

Когда стало понятно, что усилия военных приводят к геноциду чаще, чем к спасению, правители государств обратили свои взгляды на святые братства, которые успешно сохраняли жизни прихожан. И искренне поразились – ни один храм не подвергся атаке тварей, ни одна освященная граница не была пересечена!

Тогда-то церковь и получила в свои руки скипетр и холодную сталь оружия. Тогда-то и закончилась мирная жизнь послушников. Молодые и сильные стали воинами, возрастные и немощные – столпами общества. Последние разъехались по миру, неся новое учение Истинной церкви. Там, где они останавливались, словно грибы после дождя, вырастали крепости аббатств, зарождались ордены священных воинов. Вокруг них расселялись люди, уповающие на спасение от тварей. Но лишь в тех общинах, чьих святейших и прелатов вела неискушенная вера в Бога и праведное дело, можно было найти безопасное укрытие и покой.

Множество людей погибло, вверяя жизни тем, кто был далек от веры в ее высочайшем проявлении – от самопожертвования. Многие города пали, позволив неверным освятить защитные стены.

Но великая сила Истинной церкви волной очищающего огня прошла по миру, уничтожая тех, кто своими действиями обрекал людей на неожиданную, а потому еще более страшную смерть. Ведь что может быть страшнее, чем погибнуть, вверив себя и своих близких в руки последней надежды?

Но даже священный огонь не истребил всех неверных и тварей. Война шла уже семь лет. Население планеты сократилось до миллиарда. Каждый новый рассвет освещал кровавую дань не только из мирных граждан, но и прелатов, которые были недостаточно сильны, быстры и верны Богу и ремеслу.

«Невозможно спасти всех, но наша цель не в этом. Мы должны избавить мир от Тьмы. Ваша сила – в вашем Свете», – наставление, которое Святейший Пертона повторял своим воинам каждое утро до этого дня. Сегодня он не вышел к прелатам на рассвете, а часом позже воины нарушили прямой приказ – не заходить в личные покои аббата дальше приемной.

Бывший послушник не видел этого сам, но успел выяснить – Святейший был убит за рабочим столом в его кабинете. Крови было так много, что она залила всю столешницу, стекла на пол и застыла глянцевой смолой. А тварь, разорвавшая его горло, встретила воинов, беспечно рассевшись в глубоком кожаном кресле у дальней стены, куда не падал ранний солнечный луч.

Она не сопротивлялась, когда прелаты набросились на нее, заковали в кандалы, покрытые щедрым слоем серебра, и покорно позволила запереть себя в камере каземата.

Что-то во всем этом настораживало бывшего послушника, но другие, более тяжелые и мрачные размышления брали верх над интуицией.

Община лишилась аббата. И если бывший морпех, как и многие присоединившиеся к ордену за годы Войны, лишился главнокомандующего, то бывший послушник, один из немногих проведших в аббатстве всю сознательную жизнь, лишился духовного наставника, оплот своей веры и отца в каком-то смысле.

Но никто из них не мог позволить себе горевать. Впервые за семь лет тварь сумела проникнуть в священное место!