Истинное имя

– Не надо клясться, – тихо и зловеще перебил его голубоглазый. – А то как бы не пришлось поступить с тобой так, как поступают с лжесвидетелями и клятвопреступниками. Успокойся, мэтр. Сейчас речь не о твоем мелком предательстве. Тем более, что ты так кстати изменил свое решение… и смог доставить мне мальчишку. Я всего лишь хотел указать тебе на то, что, находясь в столице, ты ни на минуту не отсрочил бы ту встречу, которую я назначил тебе на Эйслит.

– Вы хотите войти в город? – спросил колдун, и его голос странно дрогнул. – Как… как десять лет назад?

– Именно так. Тебе должно быть хорошо известно, что нынешний Эйслит особенно благоприятен для подобных дел. Ты же сам провел необходимые расчеты и асторологические выкладки. А теперь скажи мне: ты ведь помнишь ритуал, который открывает Переход? – Олварг небрежно указал на пленников.

– П-помню, господин, – казалось, магу сейчас станет дурно.

Его собеседник сделал вид, что не заметил откровенного смятения Галахоса.

– Тем лучше, – хладнокровно сказал он. – Я думал взять в подручные Дагона, но ты опытнее, так что сегодня ты вместо него поможешь провести обряд. Считай, что это знак прощения и моего доверия твоим способностям. А гость, которого ты нам доставил, поучаствует в обряде под конец, когда настанет его очередь.

Крикс помимо воли вздрогнул.

– Значит, вы его убьете?… – тоном человека, не согласного с какой-то мыслью, но не смеющего возражать, спросил Галахос. – Вместо вон того мальчишки?

Маг нервно дернул подбородком в сторону трех пленных.

– Разумеется. Замена более чем равноценная. А ты, похоже, недоволен? – бледно-голубые глаза Олварга недобро сузились.

Зато глаза "дан-Энрикса", наоборот, расширились от ужаса. Ноги стали ватными, а к горлу подкатила тошнота. Даже ответ Галахоса донесся до него чуть слышно, будто бы издалека.

– Мой лорд, я думал, вы воспользуетесь мальчиком, чтобы попытаться вытащить меч Альдов из огня. Что, если он правда сможет это сделать?!

"Меч? Что еще за меч такой?…" – подумал Крикс, сглотнув. Из слов Галахоса он понял лишь одно – тот был против того, чтобы убить его немедленно.

– Ты идиот, Галахос, – мягко и как будто даже с сожалением ответил Олварг. – Ты, должно быть, совсем выжил из ума, сидя в своей лачуге и возясь с вонючими ретортами и тинктурами. В войнах побеждает тот, кто сможет все предусмотреть и не оставить своему врагу даже ничтожнейшей лазейки. А ты предлагаешь взять ублюдка в город и тем самым дать ему шанс или убежать, или позвать на помощь или, чего доброго, действительно добыть этот проклятый меч!…

– Но что он сможет сделать, даже… даже если и достанет Меч?… Он же еще ребенок! – сбивчиво пробормотал Галахос, опустив глаза.

– Да ты точно спятил, мэтр, – мрачно рассмеялся Олварг. – Причем тут "ребенок"? Это Истинная магия, тайная магия Начала всех времен. Она всегда непредсказуема, старый болван! Единственное, что о ней можно сказать наверняка, так это то, что она никогда, ни при каких условиях, не будет нам на пользу… Я уже не говорю о том, что в дело могут влезть Седой и его Альды, и тогда Хегг знает, чем все это кончится. Нет уж, клянусь Истоком, я не собираюсь рисковать. Бастард проживет не дольше, чем необходимо для завершения обряда. Шоррэй!…

– Да, повелитель.

Крикс скосил глаза, и обнаружил, что один из Безликих сделал шаг вперед и замер в ожидании приказа.

– Подержи мальчишку. Пусть посмотрит на начало ритуала, чтобы лучше подготовиться к тому, что его ждет. Тогда я, по крайней мере, буду знать, что наш бастард не заскучает. Это крайне познавательное зрелище для юного ума. Не правда ли, Галахос?…

– Да, мой лорд. Вы правы… – побелевшими губами подтвердил волшебник, вряд ли понимая, о чем идет речь.

Казалось, предводитель Безликих находил какое-то жестокое удовольствие в издевательстве над магом, которого всякое упоминание о ритуале приводило в такой явный ужас.

Насладившись замешательством Галахоса сполна, Олварг небрежно оттолкнул лаконца, так что тот едва не полетел на землю. Почти в ту же самую секунду Крикс почувствовал, как чьи-то руки схватили его за ворот, не дав упасть, и оттащили в сторону. Он попытался вырваться, но это ни к чему не привело. Безликий, которому поручили присмотреть за пленником, как будто не заметил сделанной "дан-Энриксом" попытки. Если можно было сравнивать безмолвную и не имевшую лица фигуру с человеком, то сил у этого Шоррэя было вдвое против того, сколько полагалось от природы молодому и здоровому мужчине, не любившему сидеть без дела. Должно быть, он мог бы держать троих таких, как Крикс, даже не слишком утруждаясь. А вот для не так давно пришедшего в себя "дан-Энрикса" это усилие, ни на полшага не приблизившее его к цели, оказалось чрезмерным.

На лаконца опять накатила дурнотная слабость, но к уже знакомой тошноте и подгибавшимся коленям в этот раз прибавилось еще и ощущение гнетущей, _окончательной_ беспомощности. Крикс был слишком слаб, отравлен чародейским пойлом и вдобавок крепко связан. Олварг сказал правду – шансов на спасение у него не было.