Истинное имя

"Положим, что Далланис в самом деле приказал купить все эти вещи для меня. Но почему он это сделал?… – думал Крикс. – Ну ладно, предположим, что он знал, что у меня есть деньги и я смогу расплатиться за одежду. Да, будь я немного поумнее, я и сам бы попросил его о чем-нибудь подобном, потому что в этих старых тряпках меня постоянно будут принимать за вора и бродягу. Но в том-то и дело, что я ни о чем подобном не просил… И вообще, меня пустили в лучшую каюту, а их капитан – если, конечно, мне не померещилось! – и вовсе говорил со мной на "вы". Они тут так гостеприимны, что становится не по себе. Не знаешь, что и думать… Ладно. Прежде всего следует переодеться – а потом уже пойти наверх и постараться разузнать, что происходит"

Еще неделю назад он проявил бы осторожность и оставил все как есть, сделав вид, что не заметил принесенной в комнату одежды. Но после всех недавних странностей это не показалось ему таким важным, так что Крикс махнул рукой на осторожность и с удовольствием натянул на себя мягкую и чистую рубашку, а потом и остальные вещи. Ему даже захотелось умыться и пригладить волосы, чтобы соответствовать своему новому костюму. Но воды для умывания, не говоря уже о гребне, под рукой не оказалось, и пришлось оставить все как есть. Он вышел из каюты. Солнце опускалось за холмы, и река за бортом "Вереска" блестела, как расславленное золото.

– А, ты уже проснулся, – поприветствовал его Далланис, улыбаясь Криксу, как любимому племяннику.

– Да. Извините, что заснул у вас в каюте. Вам она, наверное, была нужна?

– Ничуть. И вообще я пока поживу внизу, с командой. Я уже распорядился, чтобы мои вещи отнесли в каюту Торвина.

– Зачем? – не понял Крикс.

– Чтобы тебе было удобнее. Конечно, мы не можем предложить тебе условий, подходящих твоему происхождению, но все-таки я постараюсь оказать тебе прием, достойный Рикса.

В эту самую секунду Крикса осенило. Выбирая себе имя, он случайно вспомнил Келтрикса… нет, все же Кметрикса, которого при нем упоминал лорд Ирем. И он еще долго ломал голову, почему это же имя кажется ему таким знакомым.

– Кметрикс… ну конечно! Он сказал "Клянусь короной Кметрикса", – выпалил Крикс, слишком потрясенный своим внезапным озарением, чтобы держать себя в руках. Ему казалось, что он уже слышал это имя раньше – и не мудрено. Теперешнего Императора, кажется, звали Валлариксом, а его отца, которого обычно называли Наином Воителем, на самом деле звали Нео… Наи… Наорикс. Да, точно, Наорикс.

Теперь он понял, что все эти имена должны были свидетельствовать об их происхождении. Проще говоря, они являлись знаком королевской крови.

"Мне конец" – подумал Крикс.

– Что ты говоришь? Корона Кметрикса?… – переспросил Далланис.

– Я оговорился. Извините, – пробормотал мальчик и потер виски, как будто от первого приступа морской болезни. Он действительно почувствовал, что у него внезапно разболелась голова.

– Ох, тебе, наверное, не следует глядеть на воду. Знаешь что, пойдем-ка вниз. Есть тебе сейчас, конечно, не захочется, но…

– Нет, наоборот, я очень голоден, – не удержался Крикс, почувствовавший мучительный спазм в желудке от одного только слова "еда".

– Тем лучше! Ну, пойдем же.

Крикс кивнул, и купец, приобняв своего гостя за плечо, бережно довел его до лестницы. В голове у мальчика царил сумбур.

"Если он узнает, что на самом деле я не "Рикс", решат, что я нарочно всех обманывал, присвоив себе это имя, и тогда… Тогда мне будет очень плохо. Странно уже то, что Далланис до сих пор не заподозрил, что ошибся. Хотя… я сам сказал, что знаю лорда Ирема, у меня много золота, я попросил его не выдавать меня и отвезти в Адель… Знать бы только, за кого он меня принимает? За сына какого-нибудь Рикса, убежавшего из дома? За королевского бастарда, которого разыскивают доминанты?… Вот уж в самом деле, влип. Похоже, остается только делать вид, что я на самом деле тот, кем он меня считает. Надо попытаться разузнать как можно больше о всех этих Риксах".

"Разузнать об этих Риксах" оказалось проще, чем ему казалось. Когда перед ним поставили тарелку с ароматной жареной рыбой, дали кусок хлеба и кружку со слабым, на три четверти разбавленным вином, так что набитый рот позволил ему как-то оправдать свою неразговорчивость, купец охотно говорил за двоих. Рассудительный и сдержанный в делах, Далланис совершенно преображался за обеденным столом, становясь общительным и даже попросту болтливым.