Истинное имя

     Им велели выписать из книги внушительный фрагмент поэмы Хэна Мордвуда "Холмы Равейна". Для копирования предлагалась Песнь Двенадцатая, из которой легендарный менестрель Алэйн Отт столетием позднее сделал свою знаменитую балладу. За работу принялись с особенным энтузиазмом, потому что мэтр Хайнрик, их наставник, обещал на сей раз отпустить пораньше всех, кто справится с заданием. Среди тех, кто завершил с работу раньше срока, к удивлению Дарнторна, был и Рикс, который подошел к столу наставника почти одновременно ним самим. Мельком взглянув на их таблички, Хайнрик улыбнулся и сказал, что теперь они должны забрать их в башню и к следующему занятию выучить отрывок наизусть. Лаконцы чуть не застонали, вообразив себе вечер, посвященный нудному зазубриванию стихов. Тут-то и встрял Пастух, который заявил, что он и так уже запомнил тот кусок, который переписывал. "Хочешь сказать, что ты уже сейчас готов прочесть балладу наизусть? - заинтересовался Хайнрик. - Очень хорошо! Послушаем. Все, кто закончил, могут уходить". Но, разумеется, никто не вышел из скриптория - всем было интересно посмотреть, к чему приведет "дан-Энрикса" его самонадеянное заявление. Крикс покосился на табличку, и кое-кто из лаконцев захихикал, но потом Пастух пожал плечами, положил скопированный текст на стол перед наставником и стал читать по памяти. В начале Хайнрик пару раз поправлял мелкие неточности, но потом перестал, хотя следившие за чтением заметили, что некоторые слова "дан-Энрикс" заменил другими. Постепенно справившись с волнением, Пастух заметно разошелся и закончил декламировать балладу с явным воодушевлением. Дарнторн скрипел зубами, слушая, как Хайнрик ставит Рикса в пример остальным ученикам и говорит, что, если бы они не просто механически переписали текст, а постарались заинтересоваться его содержанием, то наверняка могли бы сделать то же, что и их товарищ. Льюберт в свою очередь полагал, что дело тут было только в хорошей памяти, помноженной на вечное стремление "дан-Энрикса" казаться умнее, чем он есть.

     Как бы там ни было, но своей цели Рикс добился. Последние дни наставник явно выделял его среди других. Он чаще подзывал его к себе, заглядывал в табличку, что-то поправлял и комментировал. Слушая Хайнрика, "дан-Энрикс" - лицемер! - сосредоточенно кивал, разыгрывая паиньку. Неплохо для ученика, который чуть каждый день получает от мастера Хлорда новые взыскания и тратит вечера то на уборку, то на отмывание котлов на кухне, то на переписывание какой-то ерунды из свода правил Академии! Причин для наказаний было множество. То Пастух слишком дерзко улыбался, когда мастер Вардос сделал ему замечание. То опоздал к тушению огней. То вышел в город с этим своим другом, как его?.. Димаром, кажется. Льюс то и дело слышал, как Наставник подзывает Рикса и вполголоса отчитывает за какую-то очередную выходку. Но наказания мало влияли на "дан-Энрикса". Со стороны казалось, что его обидчик благоденствует, в то время как самому Льюберту каждый день в учебы приносил все новые причины для раздражения. Наблюдая, как "дан-Энрикс" в окружении своих приятелей идет - точнее, шествует - по галереям Академии, Льюберт испытывал почти что непреодолимое желание догнать южанина и дать ему пинка. Но если избиения на тренировках Рикс переносил стоически, то после такого он, пожалуй, все-таки полез бы в драку. А Дарнторн ни в коем случае не согласился бы еще раз драться с Риксом при свидетелях. И без свидетелей, пожалуй, тоже.