Истинное имя

Только сперва уложи его получше, а то еще свалится.

— Сейчас. Сейчас…

"Не вздумай!!" — чуть не заорал "дан-Энрикс". Но немного опоздал.

— Вот так, — с глубоким удовлетворением пробормотал неведомый доброжелатель, аккуратно выпрямляя сломанную ногу бывшего лаконца.

Коротко вскрикнув, Крикс опять лишился чувств.

На этот раз — действительно надолго.

* * *

Солнечный луч, пробившись сквозь неплотно сомкнутые ставни, проник в комнату и упал на бледное, осунувшееся лицо "дан-Энрикса". Ресницы энонийца удивленно дрогнули.

Даже не успев открыть глаза, Крикс понял, что утро настало яркое и солнечное — редкость для второго дня Эйслита. "Сейчас, наверное, не меньше девяти утра… Я, кажется, проспал" — подумал он, но эта мысль его ничуть не огорчила. Лежать было мягко и тепло, и совершенно не хотелось шевелиться. Крикс не помнил, когда он в последний раз наслаждался таким же покоем. Было просто замечательно лежать и ни о чем не думать.

К сожалению, в просторной комнате с затопленным камином он был не один.

Кто-то подошел к его постели и, остановившись в изголовье, осторожно тронул Крикса за плечо.

— Каренн… Каренн, ты меня слышишь?

Крикс удивился. Голос показался ему совершенно незнакомым, а из всех людей с подобным именем "дан-Энрикс" мог назвать только отца Катти, своего главного обидчика из Чернолесья, — но рука на его плече свидетельствовала, что собеседник обращается к нему.

Мальчик открыл глаза и озадаченно взглянул на незнакомца.

Все мгновенно встало на свои места. Узнав тайкийца Рам Ашада, подобравшего его на берегу во время путешествия в Адель, Крикс вспомнил, что "Каренном" был он сам.

— Что вы здесь делаете?… — удивленно спросил Крикс.

Лекарь устало улыбнулся.

— Дожидаюсь, когда ты придешь в себя. Ты у меня дома. Тебя принесли сюда под утро. Я так понял, в городе большие беспорядки. Тихо, тихо, ляг обратно, — лекарь удержал "дан-Энрикса", пытавшегося сесть в постели.

Что-то давило мальчику на лоб, и, подняв руки к голове, он с удивлением нащупал нечто плотное и влажное.

— Осторожнее, — заметил лекарь, удержав руку южанина. — Там только небольшое рассечение, но лучше пока ничего не трогать. Я вычистил рану и наложил повязку с обезболивающей мазью.

Останется небольшой шрам, и только. Ты не помнишь, кто тебя ударил?

— Нет… не помню.

— Ладно, это, в принципе, не главное. Теперь все уже позади. Бои на улицах закончились до третьей стражи, а сейчас дело к полудню.

Крикс задумался над объяснениями лекаря, но через полминуты сдался, признав, что ничего из них не понял.

— Эта повязка на груди мешает мне дышать, — пожаловался он. — Нельзя ли ее как-нибудь ослабить?

— Боюсь, что нет, — вздохнул такийский шад. — У тебя сломаны два ребра, не говоря уже о… кхм…

По его замешательству Крикс понял, что с ним случилось что-то более серьезное, чем ссадина на лбу и сломанные ребра.

— Что еще? — спросил он требовательно, но вместе с тем — почти с испугом. Рам Ашад отвел глаза.

Поняв, что лекарь ничего ему не скажет, мальчик сам исследовал все свои ощущения.

И сейчас же осознал, что ниже пояса все его тело будто одеревенело.

— У меня что, ноги отнялись?! — спросил он с ужасом.

Ему приходилось слышать о таких калеках, не способных даже встать с кровати. Но до этой минуты Криксу бы и в страшном сне не примерещилось, что он однажды может стать одним из них.

Это же невозможно. Нет! Все что угодно — но не это!

— Что ты, конечно, нет, — поспешил успокоить его Рам Ашад. Криксу показалось, что на этот раз он вполне искренен. — У тебя просто сломано бедро. Чтобы вправить кость, мне пришлось дать тебе люцера. Поэтому ты ничего не чувствуешь. Это пройдет. Боюсь, что даже слишком скоро, — пробормотал он себе под нос.

— Слишком скоро?..

— Люцер — очень сильное болеутоляющее, — пояснил целитель. — Но его нельзя использовать все время. Не хочу тебя пугать, но через несколько часов, когда отвар из твисса и люцера перестанет действовать, тебе, скорее всего, будет очень больно.

"Ну и пусть, — подумал Крикс. — Зато я не калека. Я смогу ходить!"

— Я не понимаю, как ты ухитрился так разбиться, — задумчиво продолжил Рам Ашад. — Ну, положим, синяки и сломанные ребра можно было бы списать на давку, но все остальное… Ты как будто падал с Разделительной стены. Может, тебя столкнули с лестницы?

Крикс задумался, честно пытаясь вспомнить, что случилось прошлой ночью.

— С лестницы?.. Наверное… Я совершенно ничего не помню. Кажется, мне даже думать больно. Это странно, да?… А что было потом? — мальчик нахмурился, пытаясь осознать, что с ним произошло. — У меня в голове все перепуталось…

— Неудивительно. Ведь головой ты тоже сильно приложился. Я так думаю, ударили тебя на лестнице, и ты расшибся на ступенях. И, наверное, тогда же потерял сознание. Пролежал ты там не меньше получаса — кровь, во всяком случае, уже остановилась к тому времени, когда тебя нашли. Кто-то поднял тебя и перенес в мой дом — вот все, что мне известно. Вообще ночь выдалась тяжелая.

Сначала били в колокол…

— Что?…

— В Лаконский колокол. Ну, в тот, который извещает о пожарах, наводнениях и прочем.