Истинное имя

Пришлось пойти на компромисс со своей совестью, нарушив данное когда-то обещание молчать.

— Что ж, мастер Хлорд, — сказал лорд Ирем, взвесив про себя все «за» и «против». — Вы умный человек, и вы не можете не понимать, что этот разговор должен остаться между нами, правда?

— Разумеется, — кивнул Наставник.

— Хорошо. Тогда я расскажу вам кое-что про вашего ученика. Вы, несомненно, знаете, что у отца нашего императора было только два законных сына. Старший оказался недостоин своего происхождения, поссорился с отцом и умер в изгнании. Младший — Валларикс — унаследовал Крылатый трон. Но, разумеется, у Наорикса были и другие дети. Всем известно, что за семь лет брака Наин почти не бывал в столице. Не хочу порочить память покойного, но кровь дан-Энриксов сейчас гораздо проще встретить где-нибудь в Каларии, чем в Вечном городе. И, разумеется, никому не приходит в голову считать бастардов Императора его наследниками. Никого не интересует, кого Наин обнимал в своем шатре лет двадцать или двадцать пять тому назад... и кто там мог родиться после этой ночи. Уверен, сам Воитель тоже никогда об этом не задумывался. Не считая одного-единственного раза, когда энонийцы заключили с ним союзный договор. По их традициям, одна из девушек королевской крови должна была скрепить союз с Легелионом ритуальной свадьбой с Императором. Правитель возразил, что он уже женат, но ему объяснили, что речь идет не о настоящем браке, а о древней ритуальной церемонии. К тому же, говорят, он был под сильным впечатлением от красоты своей «невесты». В общем, договор был заключен, а Император даже задержался в Вальяхаде на неделю дольше, чем планировал сначала. Во время войны энонийцы привели правителю большое войско и прислали ему золото на снаряжение отрядов. Много золота. Гораздо больше, чем предписывал ранее заключенный договор. Правитель был приятно удивлен, но все же пожелал узнать, в чем дело. Южане отвечали, что Энони и Легелион теперь объединяют не слова, а кровное родство: от «брака» Императора и их принцессы родилась девочка. И с точки зрения южан она, конечно же, была «законной». Когда ее мать умерла, южане отослали девочку к отцу. Со свитой, подобающей принцессе, и в сопровождении охраны и послов. К счастью, к тому моменту Император овдовел, иначе вышел бы нешуточный скандал.

Ирем вздохнул. Сам он в этот момент не находился при дворе, но Валларикс рассказывал, что был шокирован наглядным доказательством неверности отца. По мнению самого коадъютора, не было ничего особенного в том, что Император не смог отказаться от красивой девушки, которую ему буквально навязала энонийская аристократия. И если Наорикс и был в чем-то неправ, так это в том, что не подумал о последствиях. Любил бы себе на здоровье чужих жен или крестьянских девушек, но плодить династическую путаницу — это уже слишком.

Валларикс, разумеется, смотрел на все это иначе. Даже сыновняя почтительность не помешала ему высказать Воителю все, что он думает об этом случае, и между Императором и его сыном в первый раз произошла крупная ссора.

Валларикс признавался, что в первые месяцы не мог даже смотреть на сводную сестру. Но потом заметил то, чего не замечали остальные — что «принцесса» очень одинока при дворе и тяготится пребыванием в чужой стране, так сильно отличавшейся от ее родины. Она не знала их обычаев и не могла даже понять, насколько оскорбительно пренебрежение, с которым к ней относились некоторые придворные. Наорикс снова с головой ушел в военные дела, не потрудившись как-то уточнить ее положение при дворе, и большинство людей не знали, как к ней относиться — как к законной дочери Воителя или же как к «байстрючке», принятой правителем из милости.

Валларикс преисполнился негодования, и, позабыв о собственных обидах, взял заботу о младшей «сестре» на себя. Это Ирема не удивляло. Куда примечательнее было то, что Наорикс не преминул заметить перемену в отношении Валларикса к «принцессе» и решил, что инцидент исчерпан. Гениальный полководец на войне, в обычной жизни Наорикс порой был неспособен видеть дальше собственного носа.

В откровенных разговорах с Иремом Валларикс признавался, что так никогда и не сумел до конца примириться с мыслью, что его отец, при всех своих достоинствах, мог быть таким легкомысленным и эгоистичным.

Мастер Хлорд нарушил ход его воспоминаний, заметив:

— Кажется, я что-то слышал об этой истории. Но ведь эта девушка потом погибла — кажется, разбилась на охоте?

— Нет, Наставник. Если я скажу вам, что истинной причиной смерти дочери Воителя была родильная горячка — вы сумеете додумать остальное?..

Мастер вскинул на него глаза.

— Вот оно что... И давно это было?

— Около одиннадцати лет тому назад.

— Так значит, Крикс — действительно дан-Энрикс?