Истинное лицо (СИ)

- А то, - посмурнев лицом, ответил Григорий Иванович. - Зима была, голодно было, холодно. А они сидели в чаще, продуктов не было. Решили у нас человека выкрасть и на продукты обменять. Да не рассчитали, слишком сильно по голове ударили. Пока тащили - помер он. Кто-то и предложил съесть его. - Он вздохнул. - Люди от голода облик человеческий совсем потеряли. Когда мы пришли, они сидели суп из мяса человеческого ели, и ещё поджарили. В общем, - махнул рукой старик,- мы их всех там... По закону военного времени. Вот так и воевали. Как нас Красная Армия освободила, все прошли проверку...

- Это что ещё за проверка? - Заинтересовано подался вперед Гургеныч.

- Как это какая? - Словно на несмышленого ребенка посмотрел на него Багров. - Нас всех вывели из леса, поставили на постой в лагере и СМЕРШ (сокращение от "Смерть Шпионам" - в годы войны ряд контрразведывательных организаций) всех проверял - кто и как, откуда и прочее. Знаете, сколько врагов выявили? Попадались и шпионы, и трусы, и прочие антисоциальные элементы. - Блеснул ученым словом Григорий Иванович. - В общем, прошел я проверку, и призвали меня в Красную Армию. Служил в артиллерийском полку, да не в простом. - Григорий Иванович поднял стакан с компотом и медленно отпил. - Ох, как вкусно. Вот не понимаю я тех, кто пьет водку. - Он назидательно поднял вверх палец. - Голову она тумани-ит. Ох, как туманит.

- А вам разве на фронте, положенные наркомовские сто грамм (Неофициальный термин, имевший хождение в 1940-х годах в период ведения Красной Армией боевых действий, которым обозначали норму выдачи алкоголя (водки) военнослужащим) не выдавали? - Поинтересовался Гургеныч.

- Выдавали. - Не стал отказываться Багров. - Как же не выдавали, если положено. Я ведь начинал в партизанах, а потом воевал в гвардейском полку реактивной артиллерии, на БМ-13, "Катюшах" знаменитых. У нас снабжение было поставлено хорошо. И боеприпасы вовремя подвозили, и продукты.

- А боевые сто грамм? - Улыбаясь, спросил режиссер.

- И без них не обходилось. - Кивнул головой Григорий Иванович. - Только я не употреблял.

- А почему?

Старик немного помолчал.

- Это было в сорок третьем году. Мы тогда как раз получали посылки с Большой Земли, почти каждый день. Наши отряды партизанские координировали и готовили к большой операции, может слыхали? - Дождавшись кивка головой Гургеныча, Багров продолжил. - И вот в одну из ночей самолеты сбросили груз. Все мешки подобрали, кроме одного. Ну не нашли его просто. - Развел он руками. - Как потом оказалось, его наши и припрятали - там были консервы и водка. Спрятали, значит, и начали тайком попивать в карауле. И вышли на нас немецкие егеря. Вырезали подчистую весь караул, и подобрались к землянке с командиром. Хорошо у нас понадобилось одному до ветру выйти, он и углядел их. Из кустов. - Уточнил старик. - Ну, не надевая штанов, дал по ним очередь из автомата. Мы даже в туалет с оружием ходили, строго было с этим. Поднялась тревога. Егеря отбились и ушли, много наших положили, а через день началась облава. Вот с той поры я ни капли в рот не беру.

- Не берет. Могу подтвердить. - С гордостью глядя на мужа, сказала Анна Георгиевна.

Старик любовно погладил жену по руке.

- Тяжело тогда было. Немцы стали район от партизан чистить, облава за облавой - передохнуть некогда было, постоянно с места на место переходили. А ещё нужно было боевую задачу выполнять. Какая уж тут водка? Так и пережили зиму. А потом уже пришла Красная Армия, земли наши освободил, нас всех пропустили через проверку и кого комиссовали, кого призвали, и пошли мы дальше врагов бить. Только после всего этого на водку даже смотреть не хотелось. - Закончил Багров под смешок.

Гургеныч смотрел на старика и его семью. Все сидевшие за столом жадно и внимательно слушали, стараясь не пропустить ни одного слова. По всему было видно, что не часто ветеран рассказывал о том, как воевал. Это была одна общая черта всех людей, прошедших войну - они не любили говорить о том, что пережили, как терпели лишения, как теряли своих друзей и боевых товарищей.

- Скажите, - начал снова Гургеныч, - и что было дальше?

- А дальше была война. - Ответил Багров. - А война, это тяжелая и грязная работа, которую нужно было просто делать. Вот я её и делал. Как мог. И думаю, - он посмотрел на свой пиджак, где теснились ордена и медали, - делал неплохо.

- Снято. - Отодвинулся от камеры Михалыч.

В комнате сразу спало напряжение.

- Это все? - Спросил Багров, придвигая к себе чашку с чаем.

- Да нет, Григорий Иваныч, - улыбнулся Гургеныч, - это даже не половина. - Мы только так, наметили общие контуры. Вот вы, как нам известно, до сих пор ещё работаете?

Багров выпрямился и согласно кивнул головой.

- Да, работаю. - Он хитро прищурился. - Вам уже председатель пожаловался?

- Нет. - Вернул улыбку Гургеныч. - Он вас наоборот - хвалил.