Истинное сокровище

Джек, похоже, забыл об осторожности. Он подошел к девушке почти вплотную и прошептал:

– И вы сами признали, что поцелуй был… запоминающимся.

– А еще я говорила, что, решая, за кого выйти замуж, следует думать не только об умении мужчины целоваться. – Линнет снова оглянулась на дверь, потом тихо добавила: – И я намного лучше представляю свою жизнь с Каррингтоном или Хансборо, чем с вами.

– Не уверен. Хотелось бы узнать, на каком основании вы пришли к такому выводу?

– Уж точно не из-за их умения целоваться. Их я не целовала, если вас это интересует. Хотя, наверное, стоило бы. Ведь вы считаете, что поцелуи чрезвычайно важны, не так ли?

– Да, считаю. И меня ставит в тупик тот факт, что для вас они не важны.

Линнет пожала плечами. Стараясь говорить как можно спокойнее, она продолжала:

– Я знаю, что герцог показал себя хорошим мужем и отцом. Его первый брак был счастливым, и обе дочери его обожают. Что же касается Хансборо, то, по словам леди Трабридж, у него четыре сестры и все они его очень любят.

– Уж простите, что у меня нет ни сестер, ни обожающих меня дочерей от первого счастливого брака. Так что, увы, я не могу предъявить их в доказательство того, что я хороший муж и отец. Поэтому скажите мне, Линнет, каким образом я могу доказать, что являюсь порядочным человеком?

– Я не знаю, Джек! – Девушка беспомощно всплеснула руками. – Но я должна знать, каким вы будете мужем и отцом, какой будет наша совместная жизнь. И имейте в виду: пока передо мной не будет ясной перспективы, пока вы не докажете, что я могу вам доверять, я не соглашусь выйти за вас замуж.

– Значит, прошлая ночь ничего не значит?

– Нет, она значит многое, но не все. Брак – дело долгое. Я пытаюсь сделать тщательный и продуманный выбор.

– Чем больше времени вам понадобится, чтобы сделать выбор, тем больше вероятность того, что ваша репутация погибнет окончательно.

– Вы думаете, я этого не знаю? Поверьте, я не хочу провести остаток жизни, для одних являясь объектом насмешек, а у других вызывая жалость. Но вместе с тем мне нужно время, чтобы решить, какой мужчина для меня лучше всего, решить, с кем я буду по-настоящему счастлива.

– Черт побери, я этот человек! Я точно знаю!

– Откуда?! – закричала Линнет. Оглянувшись, она убедилась, что леди Трабридж не дремлет, и прикусила губу. – Откуда вам это известно?

– Просто я знаю, вот и все. – Джек прижал ладонь к груди. – Я чувствую это здесь.

– Что вы хотите сказать? Что влюблены в меня?

Джек в растерянности заморгал.

– Да, пожалуй… – Он вдруг рассмеялся, словно обрадовавшись неожиданному открытию, и воскликнул: – Да, это действительно так!

Линнет уставилась на графа в немом изумлении. Она задала вопрос, ожидая либо страстного объяснения в любви, которое должно было склонить чашу весов в его пользу, либо остроумного уклончивого ответа. И не услышала ни того, ни другого. Причем ответ Джека… Черт возьми, он звучал искренне!

Когда тебе признаются в любви, да еще – искренне, нельзя не испытывать удовольствие. Ответ графа согрел сердце Линнет и одновременно взбудоражил… Но все удовольствие улетучилось, когда она вспомнила, что вряд ли может правильно оценить мужскую искренность.

При первой встрече с Джеком у нее имелись все основания не доверять ему и относиться к нему с подозрением. С тех пор не прошло и трех недель, поэтому Линнет по-прежнему одолевали сомнения. Да, конечно, она не могла долго ждать, но, с другой стороны… Как же можно влюбиться в человека, которому не доверяешь? Как можно доверять человеку, которого не знаешь? Как можно верить ему, если не веришь самой себе? А ведь ее решение, когда оно будет принято, станет окончательным и бесповоротным. Но что, если она примет неверное решение?

Сомнения и страхи терзали ее, и Линнет невольно застонала.

– Находиться рядом с вами – все равно что кататься на американских горках. Каждый миг – новый поворот или падение с высоты.

Джек ухмыльнулся, польщенный сравнением.

– Разве вам не нравятся американские горки?

– Нет, не нравятся. Я каталась на Кони-Айленде, когда мне было шестнадцать. Так вот, когда я потом вышла из вагончика на платформу, меня вырвало на собственные туфли. Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни. – Линнет хмуро покосилась на графа. – Сейчас, вспоминая об этом, я нахожу нечто общее с поцелуем в Ньюпорте.

– Разве после бала вас вырвало?

– Нет, но я…

– Значит, все будет в порядке! – Джек повеселел; к нему вернулась былая самоуверенность. – Мне всего лишь придется заставить вас полюбить меня.

Линнет тяжело вздохнула.

– Поймите, меня нельзя заставить полюбить вас. И нельзя заставить выйти за вас замуж.

– Но вас же влечет ко мне – отрицать это бессмысленно. Думаю, вы сможете полюбить меня, если только захотите.

– Откуда вам это известно? – спросила Линнет; ее по-прежнему мучили страхи и сомнения. На всякий случай отступив от графа, она добавила: – Ведь поцелуй – это еще не все.

Джек сразу стал серьезным.

– Смотря какой, Линнет. – Он тяжело вздохнул. – Смотря какой…

Тут он вдруг отвернулся и, немного сутулясь, спустился по ступенькам и исчез в темном саду.