Истинные мотивы

Она не могла поверить, что стала причиной появления эмоций на лице этого сильного, властного мужчины. А он не приложил ни капли усилий, чтобы скрыть свою уязвимость.

— Единственное, что ты, по-моему, чувствовал, когда я имела неосторожность признаться тебе в любви, так это настойчивое желание сбежать! — нерешительно запротестовала она.

— Я был чертовски напуган, чтобы признаться, даже самому себе, что влюбился… — Он остановился на середине фразы. Было заметно, что он изо всех сил старается держать в узде свои чувства. Ева смотрела, как часто поднималась и опускалась его грудь. Через несколько минут она ощутила равномерное биение его сердца. Ева протянула руку, чтобы прикоснуться к его волосам, но он схватил ее за запястье. — Бедная ручка, — нежно сказал он и поцеловал ее запястье. — Я влюбился в эту прекрасную, сумасшедшую девушку, которая всегда говорит то, что думает, которая доводила меня до безумия с того момента, когда я впервые увидел ее, которой было абсолютно наплевать, что другие, по крайней мере я, думают о ней…

— Вообще-то меня очень беспокоит, что ты обо мне думаешь, — сухо призналась она.

— Я думаю, что ты — это самое лучшее в моей жизни, Ева Гордон. Я был самым последним идиотом, не признав этого раньше. — Дрю жадно поцеловал ее. Он со вздохом отодвинулся, позволив своим рукам еще на минуту задержаться на ее гладких щеках. — Я дал эту глупую клятву, когда Лотти бросила меня. Эту обычную, скучную клятву всю жизнь избегать любви, — рассказывал он, презрительно посмеиваясь над собой. — Это был путь труса, и я шел по нему до тех пор, пока в моей жизни не появилась одна высокая сексуальная брюнетка.

Ева покраснела.

— Ты имеешь в виду меня? — У нее на глазах выступили слезы.

Напряжение покинуло его лицо. Он демонстративно осмотрел комнату.

— Я не вижу здесь никакой другой сексуальной брюнетки. — Он чертовски медленно подбирал слова. — Я вел себя как мужчина, который пытается затащить девушку в свою постель. Воспользовался всеми хитростями, которые знал, — грубо сказал он. — Рационально объясняя свои действия тем, что тебе лучше жить без Тео, я захотел помочь тебе от него отделаться. Но когда обнаружил, что у тебя нет приятеля, ни одно самое рациональное объяснение не помешало мне увидеть, насколько я был эгоистичен.

— Ты делаешь из меня маленькую доверчивую дурочку! — пожаловалась она. — Я знала, что ты не любил меня, Дрю…

— Но я любил тебя! — пылко воскликнул он. — Почти с самого начала. Я упорно старался не… — признался он.

— Ты и сейчас стараешься делать это? — сердито перебила она.

— Я надеялся, что мое необычное вторжение станет для тебя ключом к разгадке моей тайны.

— Оно чуть не стало для меня причиной сердечного приступа.

По ее глазам он видел, что с сердцем у нее все в порядке.

— Это означает, что ты не заставишь меня уйти таким же необычным способом? — Он крепко обнял ее за талию, и она прикоснулась своими мягкими губами к его губам. Они были холодными, но потребовалось совсем немного времени, чтобы они потеплели.

Она всем телом прижалась к нему.

— Я вообще не собираюсь заставлять тебя уходить, — наконец ответила она со свойственной ей искренностью.

Он зловредно хмыкнул.

— А здесь гораздо лучше, чем на твоей двухъярусной кровати. — Он бегло взглянул на большую старинную кровать, отделанную латунью.

Ева застенчиво опустила глаза. Когда он прикоснулся к ее шее, то почувствовал, что она напряжена.

— Что-то не так? Господи, я обидел тебя? — хрипло застонал он. — Я все время боялся этого. Не позволяй этому вызывать у тебя отвращение. Во второй раз все уже гораздо проще, я обещаю, моя любовь.

Она подняла голову и прижала палец к его губам.

— Нет, нет, — сказала она, сдерживая готовый сорваться с языка поток самобичевания. — Я не думаю, что что-то не так. Все зависит от того, как на это посмотреть, — неловко объяснила она. — Ты как-то переживал по поводу своей способности дать жизнь ребенку. Не беспокойся.

Он смущенно уставился на нее. На его лице отразилось недоверие, которое медленно перешло в радость. Грудь его поднималась, губы двигались, но он не мог вымолвить ни слова.

Ева с облегчением вздохнула, но этому чувству не суждено было долго оставаться с нею. Дрю неожиданно нахмурился.

— Ты уверена? Я использовал…

«Что я слышу в его голосе? Надежду?» — тоскливо думала она.

— Должно быть, ты обладаешь сверхспособностями в этом деле, — мрачно сказала она.

На его лице не осталось и следов от радости.

— Мне так жаль, Ева, — сказал он, тяжело вздохнув. — Я знаю, что это совсем не то, что ты хотела. Ты только что отделалась от обязанности воспитывать брата, а я нагрузил тебя ребенком. Ты хотела путешествовать… Я собирался показать тебе все места…

Неужели он не знал, насколько сильно она хотела ребенка от него?

— Дрю Каммингс, я всего лишь беременна, а не ухожу в монастырь. Я собираюсь путешествовать и вообще делать все то, что планировала, только теперь нас будет трое.

— Ты уверена?

— На сто десять процентов, — твердо заявила Ева. — Иди сюда, — сказала она, схватив его за рукав свитера.