Истинные наслаждения

Удовлетворенная улыбка, которая растянулась по лицу моего брата, заставила все внутри меня скрутиться узлом. - Что насчет его настоящего имени.

Что-то внутри меня сломалось, взорвалось. Его настоящее имя. У меня в ушах звенело, от чего я задумалась, не поразил ли меня гром на самом деле. Дрезден - не его настоящее имя.

Откуда мне было это знать?

Откуда Шон знал об этом?

Он предложил мне зонт. Когда я не потянулась к нему, Шон с силой вложил его в мою руку, обернув мои пальцы вокруг, словно зажимая тисками. - Ты думаешь, что знаешь этих парней. Ты ничего о нем не знаешь, не то, что есть правда. Он лжет и скрывает это от тебя. Он лживый, жадный ублюдок. Слышишь?

Я смотрела себе под ноги, ничего не говоря.

- Лола. Посмотри на меня.

Капли задержались на моих ресницах. Когда я подняла голову, они скатились вниз словно слезы.

Избавившись от зонта, Шон сделал шаг назад. - Попроси его рассказать тебе правду. Когда он не захочет - а он не захочет - приходи поговорить ко мне. Я обещаю, что буду ждать. Я дам тебе все ответы, что тебе нужны. - Какое-то время мы оба слушали шум звуки непогоды, рассматривая бледные лица друг друга. Двинувшись, чтобы уйти, он замешкался. - В отличие от него, мне ты можешь верить.

Я стояла в одиночестве в приглушенном свете раннего утра. Все, что существовало, это только постукивающий по зонту дождь и свист ветра. Совсем рядом со мной я увидела, как вода бежит по дороге, унося с собой мусор и исчезая в канализационной решетке, так, что ее больше никто не увидит.

Мне бы хотелось смыться туда вместе с ней.

ГЛАВА 1

ДРЕЗДЕН

- Эй, ты там жива?

Лола села прямо. Солнечный свет, струившийся сквозь маленькое окошко в крыше автобуса, делал так, что ее кожа сияла. - Прости, я отвлеклась. Что ты сказал?

Она была в таком состоянии в течение нескольких дней. И причина была чертовски очевидна. Меня постоянно беспокоило то, что после того, как я столкнулся с ним в темноте около трех дней назад, Шон так и не примирился с Лолой. Этот кусок дерьма сказал, что поговорит с ней. Чего он на самом деле не сделал. Следовало ли мне поговорить с ним во второй раз?

- А сейчас отвлекся ты, - сказала она, растягивая свои прекрасные губы в улыбке.

Если бы между нами не было стола, то я бы прямо там опрокинул ее на спину и поцеловал этот дразнящий ротик. Я остановил себя от этого, схватив ее пальцы и положил их поверх блокнота, который я положил перед ней. - Я спрашивал, что ты думаешь об этих текстах.

Мое прикосновение как будто оживило ее, и Лола сжала мои руки. Кудри ее густых волос накрыли ее плечи, когда она наклонилась вперед, чтобы прочитать написанные строчки. Долгое время не было никого, кто бы как-то оценивал мои навыки в написании текстов. Наблюдение за тем, как она тщательно рассматривает часть моих мыслей и души, нацарапанные корявым почерком на разлинованной бумаге, заставляло мое сердце подпрыгивать.

Что если ей не понравится? Кровь ударила мне в уши. Черт, не имеет значения то, что ей может что-то не понравиться. Какая вообще разница? Я был уверен, что мои легкие просто лопнули бы от того, что я задержал дыхание. Конечно, это имело большое значение. Я хотел впечатлить ее.

Я никогда не чувствовал себя настолько уязвимым: я пожалел, что отдал ей свои тексты.

Может, я мог бы забрать их обратно?

- Это прекрасно. - Ее порозовевшие щеки заставили ее голубые глаза сиять еще ярче. - Как тебе удалось написать это так быстро?

Было неимоверно сложно сглотнуть, когда у тебя пересохло горло. - Прошла почти неделя с того момента, как мы решили работать совместно. Времени было достаточно. - Каждый день, в перерывах между сном и прогулками, я часами изливал слова на бумагу. Написание такой песни-осознавала ли она, чем это было на самом деле - занимало каждую свободную минуту, что у меня была.

И Лола сказала, что это было прекрасно.

Стол между нами все больше и больше утрачивал какое-то значение.

- Но у меня есть вопрос, - сказала она. Вырвав от меня свои руки, Лола развернула блокнот, указав пальцем на бумагу. - Я сумасшедшая или ты выделил место для второй гитары?

Теперь настала моя очередь улыбнуться. - Мы сыграем вместе.

Она отодвинула блокнот так, как будто это была бомба. - Мы вдвоем? - Я не понял, почему напряженная морщинка прорезала ее лоб. О чем она думала, что вдруг стала такой неуверенной?

Нагнувшись вперед, я заправил прядь ей за ухо. То, как она дернулась и выгнулась от моих прикосновений, сделало джинсы слишком тесными для меня. Черт, она возбуждает меня только лишь своим существованием. - Это проблема?

Она не расслабилась, я чувствовал ее пульс под своей ладонью. - Это хорошо. Я не знала, что ты умеешь играть на гитаре, вот и все. Это... немного странно, не знать о тебе такого.

Сиденье автобуса прогнулось, когда я откинулся назад всем своим весом. - Я даже близко не так хорош в этом, как ты, но смогу неплохо сыграть, если ты будешь вести.

- Как долго ты играешь?