Истинные поневоле, или Тайны Мерцающего мира (СИ)

— Серьёзно? Нам скоро хана, а ты хочешь заняться изучением музейных экспонатов? — скривилась вампирша.

— Лина, сделай это, — твёрдо ответила я, не желая пререкаться.

— Ну как прикажете, госпожа, — с особой издевкой выдавила Мэдэлина, приподнимая тяжеленный стеклянный купол, как пушинку.

Я едва успела забрать кинжал. Купол свалился на пол. Грохот, которым всё сопровождалось, вполне мог разбудить мертвецов в гробницах. Но вряд ли в цитадели было слышно хоть что-то.

— Не разбилось, зараза, — с досадой произнесла вампирша.

— Нас всё равно здесь не услышат, — подняла брови я.

— Знаю, иначе я бы уже принялась орать, — покосилась на меня Лина. — Но должна же я хоть на чём-то выместить свою злость!

Эльф омывал кинжал какой-то жёлтой жидкостью. Одни предки ведали зачем, но меньше всего я хотела, чтобы всё в итоге не сработало.

— Здесь ещё была когда-то такая жёлтая вода… — начала я.

— Ты про вон ту мерзость? — уточнила вампирша тыкая длинным красным ногтем в застеклённый стенд. — Это осталось тут от предков с незапамятных времён. Всегда считала, что эту ерунду нужно выкинуть!

Бутыль с жидкостью стоял на одной из полок, соседствуя с аккуратно сложенным эльфийским одеянием, железными гномьими наручами, кожаным браслетом с изображением волка и ещё некоторыми предметами, явно принадлежащими прошлым Господам Великих Домов. Интересно, магия помогла жидкости сохраниться?

— Открой, пожалуйста, — кивнула я вампирше.

Когда кинжал был омыт, я надеялась, что достаточно тщательно, я резанула по ладони. Её обожгло огнём, и кровь потекла по выбоине, как по руслу.

И вот дорога проложена. Остался последний штрих.

Меня затрясло, хотелось, чтобы всё было дурным сном.

— Держи, — я протянула Лине нож. — Омой его и подойди ко мне.

— Зачем ты это делаешь? Ты случайно не ударялась головой? — пробормотала возмущённо вампирша, но ей оставалось лишь повиноваться.

Щёки горели огнём, дышать ровно было всё сложнее. Я знала, что мне предстоит с того момента, как пришла в себя. Но сейчас, перед самым важным мгновением, выдержка покинула меня. Дурнота подступала к горлу.

Лина встала передо мной и протянула нож.

— Держи, — всё ещё обиженно поджала губы она.

Я покачала головой:

— Ты должна воткнуть мне его в сердце.

— Сбрендила окончательно? — топнула ногой Мэдэлина. — Ты что такое творишь?

— Предки показали мне… — начала я.

— Показали? — взвизгнула вампирша, прерывая меня. — Ты хоть понимаешь, как это звучит? Мора, у тебя едет крыша! Остановись!

— Ты же хочешь, чтобы всё закончилась? Чего стоит одна жизнь, когда спасутся сотни тысяч? Время на исходе.

— Ты говоришь о своей жизни!

Я помедлила одно мгновение, думая о Лиоре, отце, Мике… Больше всего мне хотелось, чтобы у них было всё хорошо. Даже к Дариусу я не испытывала больше ненависти. Всё прошло.

— Воткни его мне в сердце, Лина, — приказала я.

Она всхлипнула, но вскинула руку.

Я почти не почувствовала боли. Только укол в груди и слабость, накатившую внезапно.

Опустила голову и увидела торчащую из груди рукоять. Мелькнула вялая мысль, что должно быть омовение кинжала как-то зачаровывает его, чтобы жертва не умирала сразу?

На периферии сознания я слышала, как рыдает Мэдэлина, бьётся в истерике, но я почти не воспринимала происходящее вокруг. Лишь развернулась, резким движением вытащила кинжал. Кровь потекла по выбоине, следуя проложенной дорожке.

Теперь круг был сомкнут.

— Сердечная кровь, отданная чужому мне существу добровольно, — прошептала я едва слышно.

По руке, которой я опиралась на стол, как будто водой стекали вниз мерцающие звезды. Они текли по столу на пол. Я смотрела на них, как заворожённая.

Сзади меня обхватили руки Лины.

— Мора, что ты сделала? — рыдала она, прижимая к себе.

Раз она смогла прикоснуться ко мне — значит, Химера покинула моё тело. Это была последняя моя мысль.

В следующее мгновение Морэлла Торнтон умерла.

Я смотрела будто бы со стороны, сквозь плотную пелену. Как Лина аккуратно положила меня на пол, как мерцающие звёзды поползли вверх, заполоняя всё вокруг, будто бы впитываясь в каждую частицу окружающего пространства. Я видела, как она привела Лиордана с Эльнариилом. Как человек, которого я любила, бросился ко мне, упал на колени, сжимая моё ледяное тело. Мне было всё равно. Ровно до того момента, пока в душе не проклюнулся росток сомнения. Он вырос из чего-то тёплого, мягкого, родного.

Позже я тысячи раз вспоминала это мгновение, прокручивала в голове, пытаясь понять — почему? Почему я просто не ушла в священные земли? Был ли это дар предков, переданный через лер-валии, взращенный Химерой внутри меня, как часто потом повторял Эль? Или что-то другое?

Но что было абсолютно очевидно — именно тогда, в момент, когда я отдала свою жизнь за Иллирион, принесла последнюю жертву, замыкая круг, Морэлла — маленький слабый человек из чужого мира — умерла. А воскресла тигрица-оборотень из Дома Сияющего Солнца. Ведь я сама выбрала кем мне быть. Больше никто не решал за меня какую судьбу мне выбирать.