Истинные цвета

Единственное, чего хотела Изабель и что было у Нины, – это Сэм Хоффман. Он был гордостью Санта-Фе: сын главного врача больницы Святого Винсента и известной журналистки, лучший ученик класса, лучший игрок бейсбольной команды, старшекурсник Дартмутского колледжа. Нина соглашалась с всеобщим мнением о том, что он очень красив, очарователен и талантлив. Чего не знали ее подруги – так это того, что он еще и прекрасный сексуальный партнер, всегда внимательный и всегда готовый удовлетворить ее желания. Нина испытывала к Сэму очень глубокие чувства и тем не менее время от времени, проснувшись среди ночи, она подолгу размышляла над тем, действительно ли они предназначены друг другу.

Снова и снова она вспоминала то лето в Барселоне. Те несколько дней невинного флирта в Коста-Брава с Ксавьером Фаргасом убеждали ее в том, что и сказка иногда становится былью. Потому-то, несмотря на все достоинства Сэма, внутренний голос нашептывал Нине, что ее возлюбленный – слишком земной человек. Ксавьер Фаргас, напротив, служил для нее олицетворением романтики.

Изабель с ней категорически не соглашалась, и это весьма удивляло Нину. А недавно, когда Нина рискнула заговорить о том, чтобы пригласить Ксавьера на свой шестнадцатый день рождения, Изабель и вовсе неодобрительно фыркнула:

– Не понимаю, зачем тебе Ксавьер Фаргас, если у тебя есть Сэм Хоффман?!

До шестнадцатилетия Нины оставалось всего две недели, но она до сих пор не могла решить, какое платье надеть и какую прическу сделать. Хотя с деньгами было туго – каждый лишний цент откладывался на обучение дочери в колледже, – Миранда все-таки устраивала торжество. Правда, его нельзя будет проводить в субботу – чтобы не отпугнуть постояльцев, и не стоит проводить допоздна – в понедельник в школу, но в программе обязательно надо предусмотреть танцы, огромный торт с шестнадцатью розами и, конечно, новое платье.

В тот день Нина и Изабель собирались отправиться за покупками после школы, но всю прошлую ночь не переставая валил снег, и когда утром им позвонила Ребекка Хоффман, которая вместе с подругами собиралась в Таос, девочки поспешно к ней присоединились.

– Только вот Миранда и Луис наверняка будут недовольны, если мы пропустим школу, – вдруг спохватилась Изабель.

– Они не узнают. – Нина уже поспешно одевалась. – Они только что ушли, я сама видела.

Изабель кивнула. Периодически Дюраны исчезали из дому на весь день, уходя в неизвестном направлении, чтобы заняться «так, какими-то делами».

– Как ты думаешь, куда они ходят? – спросила девочка, чье природное любопытство подогревалось отказом Дюранов сообщить хоть что-нибудь об этих отлучках.

– Кто знает? Лично я уже несколько лет не пытаюсь это выяснить.

– Что ж, – кивнула Изабель. – Где бы они ни были, главное – подальше от Таоса.

Когда с переломанной в нескольких местах ноги сняли гипс, Нина испытала новое потрясение.

– Чтобы заплатить за лечение, нам пришлось потратить деньги, которые откладывались на твое обучение в колледже, – произнес Луис. – Я говорил в банке насчет кредита, но даже если его дадут, тебе все равно нужна стипендия.

У Нины словно земля ушла из-под ног. Все дальнейшее она воспринимала как в тумане. Миранда, со слов Сибил, вроде бы говорила, что Нинины отметки, рекомендации учителей и финансовое положение семьи позволят ей получить полную стипендию. Луис вроде бы для подстраховки намеревался сразу же обратиться в университет Нью-Мексико. Нина даже слышала, как Изабель предлагала снять недостающие деньги с ее банковского счета.

– Я буду поступать в колледж только через несколько лет, – говорила она. – К тому времени мой фонд восполнится. И потом, мне кажется, что все это приключилось по моей вине.

По моей вине. Все это приключилось по моей вине.

Внезапно Нину словно прорвало, и она засыпала свою семью градом вопросов, которые не смела поднимать раньше – например, почему Изабель при падении отделалась вывихнутым пальцем и несколькими синяками, в то время как у Нины нога переломана в нескольких местах? Почему на деньги Изабель никто не посягает, а деньги Нины оказались полностью израсходованными?

– Потому, – задыхаясь от ярости, произнесла она, – что жизнь всегда легче для тех, кто с голубой кровью, чем для тех, у кого голубой воротничок.

Под звуки торжественного марша выпускники школы парами выходили на стадион.

Миранда и Луис сидели, взявшись за руки, и не отрывали глаз от Нины. Сегодня был знаменательный день – их дочь заканчивала среднюю школу, и, подобно большинству присутствовавших здесь родителей, Дюраны надеялись, что будущее Нины окажется светлым, а жизнь ее сложится удачнее, чем их судьбы.

Миранда видела дочь среди звезд Голливуда, Луис представлял ее автором пьес или романов-бестселлеров. Изабель вообще не думала о карьере подруги: у нее перед глазами Нина вставала исключительно как миссис Хоффман, что, по мнению Изабель, являлось вершиной человеческого счастья.