Истинные звезды

— Ты такая красивая, — сказал он. — Не могу не любоваться тобой, изгибом твоей шеи, твоей улыбкой, движениями… Ты — как ожившая сказка в моей жизни.

— Если бы ты видел меня в детстве! — рассмеялась она. — До четырнадцати лет я была длиннющим худым ребенком со скобками на зубах. Мне и в голову не могло прийти, что я могу стать красивой. Да я особенно и не думала об этом. Красивыми были мои подружки. Они были маленькими и привлекательными. У них были хорошие фигурки, а у меня кожа да кости. Их зубы не нуждались в скобках, и их волосы были послушными и пышными. Господи! Как нам было весело, несмотря ни на что! Мальчишки звали нас заводилами, хотя я не очень соответствовала этому прозвищу. Думаю, что у нас была просто отличная компания. Мы были вдохновителями и организаторами танцулек и всяких вечеров. Мы решали, кого приглашать на них, а кого нет, хотя для нас это не имело значения, ведь у нас был свой узкий круг избранных, и мы признавали только своих. Мы все делали вместе — оставались ночевать в гостях друг у друга, вместе делали уроки, бегали по субботам на свидания, причем только с самыми симпатичными ребятами. Но знаешь что? Мне всегда было чуточку жаль других — тех детей, у которых, казалось, не было друзей, их никуда не приглашали. В общем, они были изгоями.

— Как я, — сказал он. — Тебе бы стало меня жалко, потому что я был бы в стороне от вашей чудесной компании.

— Все это было провинциальными штучками, — призналась она, с иронией оглядываясь назад. — Даже в семнадцать лет ты был более искушенным в жизни, чем те ребята, которых я знала.

Она взглянула на него:

— Не могу тебя представить изгоем, Харрисон. Ты прирожденный лидер, всегда знаешь, как управлять ситуацией.

— Это не так, — прошептал он, снова целуя ее мокрую щеку, — не так, моя дорогая Джесс. Мне нравятся твои воспоминания о провинциальной жизни. Мне хотелось бы познакомиться с твоей семьей, твоими друзьями. Я завидую твоему детству.

— Завидуешь? Но у тебя всегда было все на свете! — воскликнула она.

— У моей семьи были деньги, но это далеко не все на свете, Джесс. У меня никогда не было того, что имела ты.

— Ну конечно, мы съездим с тобой ко мне домой, — пообещала она. — Но знаешь, каждый раз, когда я приезжаю туда, мне кажется, что я немного отдалилась от дома. Все теперь как-то по-другому.

Она нахмурилась, вспомнив свои ощущения в последний приезд домой. Разве ей не показалось трудным приноровиться к ритму жизни ее семьи и друзей? Может быть, она стала жить в другом, более стремительном ритме? Полагаться только на себя в жизни, полной острых углов? Но сейчас она была замужем, и все должно было измениться. Она постарается быть именно такой женой, какой Харрисон хотел бы ее видеть.

* * *

Два месяца спустя Джесси-Энн стояла в безупречной гостиной трехэтажного пентхауса на Манхэттене из двадцати восьми комнат, который с этого момента был ее домом, — с десятью действующими каминами, стенами, отделанными дубом и шелком от Фортуни, спортивным залом и плавательным бассейном, с замечательной коллекцией картин старых мастеров. С волнением она спрашивала себя: неужели они так много разговаривали первые месяцы, что сказали все, что им нужно было высказать друг другу?

Харрисон теперь был на ногах уже в шесть часов утра и допивал кофе, когда она едва успевала открыть глаза. Он торопливо целовал ее в лоб и в черном тренировочном костюме отправлялся на утреннюю пробежку, потом возвращался на разминку в спортивный зал и оттуда уходил на работу. Он звонил ей один раз утром, один раз днем и уже совсем поздно он звонил из своей машины, чтобы сообщить ей, что направляется домой.

Сначала ей нравилось, что он думает о ней, но потом звонки стали ее раздражать. Уж не проверяет ли он ее, спрашивала она себя. Хочет убедиться, что она там, где должна быть, а не занимается тем, чем не следовало. Чем, например? — думала она. Ходила на демонстрацию мод? Принимала любовников? Но ей не нужны были любовники, Харрисон мог быть в этом абсолютно уверен. Их ночи по-прежнему были полны страсти. Просто ее дни проходили впустую, и она не знала, чем себя занять. Теперь ей стало ясно, что имел в виду Харрисон, когда сказал: «У нас были деньги, но это еще не все».

С тоской она представляла, какой бы могла быть ее жизнь, если бы она стала моделью «Ройл». Она была бы наполнена работой, путешествиями, появлениями в обществе, новыми лицами. Люди! Черт возьми, вот в чем дело! Харрисон считал ее друзей слишком легкомысленными. Она же нашла скучными его друзей. Когда усталый он возвращался поздно с работы, ему хотелось отдохнуть, тихо и спокойно поужинать с ней вместе. А ей хотелось выйти в город, поэтому почти всегда они принимали компромиссное решение и шли ужинать в какой-нибудь хороший ресторан.