Истинный д`Артаньян

Действия в Голландии разворачивались благоприятно для Франции. После двух безуспешных атак против Далема и Маастрихта фон Гален предпочел начать переговоры, которые завершились 19 апреля 1666 года подписанием мира с Генеральными штатами Соединенных провинций.

В первые жаркие дни лета экспедиционный корпус маркиза де Праделя вернулся во Францию. Воссоединившись с войсками, оставшимися подле короля, он принял участие в окрестностях Морэ в исключительно сложных маневрах, которые продолжались целых три дня. Людовик XIV, сидя в военном облачении посреди множества разноцветных шатров, подобных, по словам присутствовавшего при этом д'Ормессона, настоящей радуге, благодарил командующих офицеров, вернувшихся из Голландии.

Месье д'Артаньян, в боях умудренный,
За доблесть свою был принят благосклонно

Так написал поэт Перду де Сублиньи в своей Придворной музе. Монарх был в таком восторге от действий своего младшего лейтенанта, что пожаловал ему первую же освободившуюся придворную должность – должность «капитана маленьких собачек для охоты на косуль», – достойное вознаграждение, название которого сегодня вызывает улыбку; в те же времена никто не находил в этом ничего неподобающего.

Эта должность, освободившаяся 8 сентября после кончины занимавшего ее Шарля Жирара, г-на дю Тилле, президента Счетной Палаты, была пожалована д'Артаньяну спустя неделю. Это было пусть небольшое, но событие при дворе. Мрачный Оливье д'Ормессон рассказывает в своем Журнале, что узнал об этом из уст самого Тюренна. Новость вдохновила газетных рифмачей. Преемник достопамятного Лоре[77] Лаграветт де Майола высказался по этому поводу в написанном скверными стихами послании к своей музе герцогине Немурской:

Месье д'Артаньян, воюющий ловко,
Чьи предусмотрительность, доблесть, сноровка
Равны его верности службе и рвенью,
С каким он вершит короля повеленья,
Своих мушкетеров представил отменно
И нынче назначен своим сувереном
На пост капитана искусных собачек,
Без коих в охоте не будет удачи.
Для должности сей, что важна на охоте,
Вы, право, навряд ли кого-то найдете,
Кто был бы проворней, усердней и лучше.

Чтобы не отстать от него, соперник Лаграветта Сублиньи, разговаривая с дофином, выразился следующим образом:

Если Тилле успокоился на небесах,
Король поручил д'Артаньяну
О своре собачек для травли в лесах
Надеюсь, мы скоро пойдем на охоту!

Однако ж нет! Новая должность вовсе не понравилась г-ну д'Артаньяну, то ли потому что он не любил маленьких собачек, то ли потому, что он не был ревностным почитателем святого Губерта[78], то ли потому, что его скверный характер привел к ссоре с кем-то из придворных. Через три недели после назначения он подал в отставку. Король воспользовался этим для того, чтобы упразднить должность и заменить одного чиновника двумя лейтенантами, несущими совместную службу. 8 октября искусный охотник маркиз де Раре, договорившись заранее с д'Артаньяном, получил одну из этих лейтенантских должностей. Вторая была куплена чуть позже г-ном де Сент-Круа.

Так что Людовик XIV ничуть не обиделся на эту быструю отставку и спустя несколько месяцев нашел возможным оказать д'Артаньяну более значительную милость.

В начале 1667 года Филипп Манчини, герцог Неверский, вернувшись из Италии, наконец отказался от своих должностей главного генерал-фельдцехмейстера артиллерии, капитан-лейтенанта мушкетеров и губернатора Ла Рошели. На каждую из этих должностей тотчас явилась толпа соискателей. Особенной популярностью пользовалась должность капитан-лейтенанта. По мнению Кольбера, это была «самая прекрасная должность в королевстве, исполнение которой состояло почти в одном разшгечении (...) Ее можно сравнить только с должностью первого дворянина Палаты».

Министры выдвинули своего соискателя. Кольбер, естественно, хотел добиться этой должности для своего брата, чтобы тот смог объединить в одном лице командование обеими ротами. В любом случае, Кольбер лично враждебно относился к тому, чтобы эту должность отдали д'Артаньяну, которому никак не мог простить слишком независимого поведения во время процесса Фуке. Тем не менее король, прежде чем распределять остальные должности, пожаловал эту должность именно д'Артаньяну, ибо, как он позже написал в своих Мемуарах, этот человек «заслужил ее, оказав много важных услуг». Шарль Робине, придворный поэт Генриетты Английской, восславил это событие в своей рифмованной газете: