Истинный интеллект. Часть 2

Народ расступился, и мы втроём аккуратно перевалили его на носилки – под моим чутким руководством. Я был не силён в медицине и анатомии, а вот Ин нашёл у меня в голове подходящие знания по этому случаю.

Разместить носилки с Ворошиловым в гольфмашине было тяжело, но мы справились – для этого пришлось сложить крышу. Рита тоже поехала, придерживая его, они аккуратно тронулись и бесшумно покатились в сторону медблока.

***

Домой Рита вернулась глубокой ночью. Я не спал.

– Десять, – грустно сказала она, и после недолгой паузы продолжила, – десять человек погибли этим вечером в этой страшной непогоде. Кто бы мог подумать?! Нам просто повезло.

– Это мне повезло, ты меня вовремя дёрнула с улицы. Кто-нибудь есть из знакомых?

– Нет, наших нет. Так немного легче – не представляю, если б увидела кого из знакомых.

– А Ворошилов? – спросил я.

– Он в крайне тяжёлом состоянии – черепно-мозговая травма. Но должен выкарабкаться.

– Понял. Всё, давай садись, отдыхай, а я принесу чай для расслабления перед сном, – предложил я Рите.

Она уселась в большое кресло, но, когда я вернулся с чаем, она уже крепко спала. Я не стал её беспокоить и перекладывать в кровать – просто укрыл её.

***

– Ты первый не врач, кто зашёл ко мне в палату. Снова удивляешь меня, – голосом с хрипотцой произнёс Ворошилов. Вид у него был не очень: лицо было заплывшее и цветом как большой синяк, голова зафиксирована. – Да, состояние у меня так себе, череп, как орех раскололся, даже думать больно и моргать, не то что шевелить головой. Зачем пожаловал?

– Если честно, сам не знаю, – ответил я. – Возможно поговорить.

– Говорить мне тоже доставляет дикий дискомфорт, особенно эта буква «р» – комфорт. Аж в глазах мутнеет.

– Когда вас обнаружили народ не стремился помогать...

– Злорадствовать пришёл? – перебил он меня.

– Я не договорил – вам лучше молчать, как я понял, – даже на затёкшем лице читалось его недовольство. – Люди боялись вас даже в таком состоянии.

– Правильно, пусть боятся, – рявкнул он.

– Я не спорю, у каждого свои цели. Вам это важно, вы к этому стремитесь и, хочу заметить, преуспели в этом деле. Я что хотел сказать: в наш первый диалог я не сказал, какая у меня цель, а вы уже интерпретировали её по своему желанию. Это я к чему? К тому что генная инженерия — это побочный продукт и не на столько сейчас важный для меня, как основная цель. Какой от неё толк, если человек смертен, и плохо то, что он иногда внезапно смертен – вот в чём фокус! Не буду показывать пальцем, а тем более выпрашивать похвалу, но это чудо, что вы выжили.

– Михаил Афанасьевич?! А ведь я знал его лично, умнейший и интереснейший был человек, таких сейчас мало.

От его слов у меня в голове произошёл разрыв шаблонов, цифры не сошлись... Бредит?

– Ты меня заинтриговал, Ян Владимирович. Что ты хочешь предложить? Вечную жизнь? Ха-ха. Я реалист, сейчас для меня верх технологий — это вмешательство в геном. Мне это интересно, и я вижу применение в том числе и на себе, могу быть первым при желании. Но я готов и подождать твоих технологий. Как ты на это смотришь?

– Вам интересно моё мнение? Какого размера глыба ударила вас?

– Всё верно, ты умеешь убеждать, но эта твоя одержимость… Одержимость своей идеей, манера не говорить в лицо прямо, а косвенно гнуть свою линию, добиваться своего, говорить именно то, что люди хотят услышать, при этом в выгодной для себя форме, а если люди и не хотят что-то слышать, то услышав, всё равно задумаются и сделают как тебе угодно. Ты манипулятор, каких ещё поискать – я только сейчас это осознал. И да, глыба была просто огромная, наверное. Я её не успел разглядеть, – и он закряхтел от боли.

– Я пойду, скорейшего вам выздоровления.

Развернувшись, я уже хотел выйти из палаты, как услышал вслед голос Ворошилова.

– Спасибо! Спасибо, что зашёл.

Я остановился, потом, ничего не ответив, вышел из палаты.

Я только сейчас сам осознал свою одержимость – это как навязчивая идея. А ведь он прав. Да, я и раньше был одержим своими идеями, но не настолько, чтобы это было заметно со стороны.

10.Прототип

– Десять жертв.

– Я рассчитывал на больший результат, – спокойно произнёс Капитан, – ничто так не выводит земных людей и их общество из колеи, как стихийное бедствие. Особенно если оно сопровождается многочисленными жертвами!

– Повторить?

– Нет, нельзя вызывать подозрение об искусственности происхождения этого природного явления. Им и так было странно такое наблюдать. Не хватало ещё одной теории заговора. Но эта их деятельность, не даёт мне покоя. И появление теоретической сингулярности ментаизлучения. Что говорит об этом Каллидус?

– Он непреклонен, утверждает, что всё под контролем. Был сильно недоволен, и мне показалось, что слегка напуган, узнав о стихийной чистке локали.

– Напуган, говоришь?

– Да, он единственный, кто снизил уровень нейроблокаторов – тут ничего удивительного.

– Ему можно доверять? Я так понял ты ему небезразлична?

– У меня нет оснований не доверять ему. Он больше поддерживает вторичные цели задания, считает, что в них больше смысла, чем в основном.