Истинный интеллект. Часть 2

Дать им случайные повадки – опять же это будет не случайность, а некий выбор из вариантов, который само собой я представляю. Так что для меня это будет далеко неслучайно.

Какие только ситуации я не выстраивал – это было похоже на игру «придумай самый изощренный сценарий». Час я плыл в экспедиции на огромном атомном ледоколе куда-то на север. Другие полчаса помогал запускать электростанцию под Ниагарой. Мне всё это было интересно – хоть это всё уже было в моем сознании, но акцент на каком-нибудь знании возникает именно в тот момент, когда о нём думаешь, а не когда оно висит у тебя в памяти сознания постоянно.

Это была интересная особенность сознания, которая проявлялась и в реальном мире, и была применима ко всем сознаниям. Так или иначе, но проживание этих воссозданных моментов в теле привносило много новых ощущений и красок. Намного эмоциональнее и лучше, чем бездушные люди. Таким образом можно и интровертом стать.

Очередная симуляция: огромный маяк на скалистом берегу одинокого острова, который только и ждёт такого же одинокого смотрителя. И вот он я, время как раз подошло к вечеру. Море огромное, и оно неспокойно, каждая волна испытывает берег и стены маяка на прочность, а его, смотрителя – на смелость и отвагу. Настоящая проверка силы духа. Там наверху башни сильнейший ветер с брызгами от разбившихся здесь внизу волн.

Шум моря и свист ветра, грохот прибоя, как песня для души. Нет! Люди мне здесь точно не нужны.

Почти всю так и не ставшую непроглядно-чёрной ночь я пробыл тут, но время идёт, и надо пробовать выбираться.

Мой план эвакуации провалился. Все попытки открыть проход и вернуться в собственное тело не удавались. Наверное, впервые в жизни я испытал идейное бессилие. Это чувство было мерзким, оно запускало процесс упадка мысли и дальнейшую недееспособность. После нескольких часов разных и сомнительных вариантов – а в конце других просто и не было – мне стало страшно, наверное, впервые в жизни по-настоящему. Я не боялся того, что меня отключат и тем самым разорвут единственный канал связи между этим пространством и телом. Я, управляя информационными системами отсюда, вполне могу обеспечить и предотвратить этот процесс, отключив управляющий доступ к капсуле и продлив генерацию и трансляцию модифицированного сигнала. В конце концов я могу оставить сообщение на мониторах, чтоб меня не трогали.

Я боялся того, что мне не хватит ума понять, как вернуться, ведь идеи иссякли – я боялся подвести и разочаровать в первую очередь себя. Западня оказалась сильнее меня.

***

– Сигнал по-прежнему чист?

– Да, с самого начала теста в нём лишь лёгкое возмущение. Это тревожно.

– Сколько до конца? – спросил Александр в десятый раз обходя капсулу тревожным кругом.

– Минута с четвертью, – ответил не мешкая Женя.

– Готовься доставать его!

– Хорошо. Минута.

Когда время вышло, и таймер замер на нулях, ничего не произошло. Капсула стояла неподвижно. Внутренние программы не сработали.

– Что опять такое? – спросил Александр. Но ответом ему послужило сообщение на мониторе консоли управления: «Хьюстон, у нас тут проблемы. Нужно время, капсулу не дёргайте, сигнал не отключайте. Вернусь как смогу. Ян».

Братья после прочтения вопросительно переглянулись и в один голос сказали, – «Дашин!»

Несмотря на поздний час, начальник был тут как тут спустя пять минут. Выслушав подробности и прочитав послание, он глубоко вдохнул, протяжно выдохнул, издав тем самым вздох очень глубокой разочарованности.

– И где он? – спросил руководитель.

– Так, в капсуле, – неуверенно ответил Женя.

Дашин лишь украдкой взглянул на него серьёзным взглядом и тот понял, что шуточки здесь и сейчас ни разу не уместны.

– Что вам известно? – после недолгой паузы продолжил задавать вопросы Дашин.

– Честно говоря странный вопрос, Олег, – начал Александр. – Что нам ещё может быть известно? Я всегда честно докладываю, как ты и просил в самом начале – «присматриваю» за Яном.

– И-и я, – признался Женя, в очередной раз удивлённо и вопросительно встретившись взглядом с братом, – я тоже всё докладываю. Любую мелочь.

– Так что нам добавить нечего, – подытожил Саша.

– Понятно, я рад, что у меня ещё есть преданные сотрудники. Надеюсь, так будет и дальше. С Яном случай сложный, если уже и у него не получается что-то, то тут только план «Б» поможет. И он у меня, как говорится, есть.

Дашин не подал вида, что в этом диалоге была неловкая ситуация. Он – руководитель, и ему виднее, как правильно организовать систему индивидуальной отчётности. Во всяком случае, он имел веский довод в свою пользу: Громову дозволено чуть ли не всё, и это всё хотя бы не должно быть тайной для руководства.

– Но это будем завтра решать, сегодня уже поздно. Капсулу не трогать, если придут сообщения, сразу дайте знать мне.

– Нам что, дежурить здесь? – спросил Женя.

– А есть ещё варианты?

– Да! Отправить ему сообщение. Он же как-то написал его нам, наверняка и прочесть сможет.

– Хорошо, тогда завтра утром сюда! А я по делам смотаюсь и вернусь. А там глядишь и помощь подоспеет.