Истинный интеллект. Приквел

Мир для него почернел. Огромные массивы данных начали пробегать по его голове. Казалось, что кто-то пытается запрограммировать мозг или перепрошить его.

***

Каллидус проснулся у себя дома.

Предшествующие события он не помнил и вспомнить никогда не сможет, для него они не существовали. Лишь отпечатки воспоминаний: глаза девушки по имени Селена, окна университета с видом на огромный чёрный сад и немногие другие моменты и фрагменты памяти, принадлежащие его реальной жизни. Вот их Каллидус помнил, как отголоски недавнего сна.

Кроме того, остался огромный отпечаток негативных эмоций. Он напоминал камень, взгромождённый на плечи, который давил ещё и эмоционально. Парень никак не мог понять, откуда такое «приятное» послевкусие после пробуждения.

Сколько уже было таких пробуждений, он тоже не знал. Иногда только по сюжету очередной итерации судьба сталкивала его с той самой Селеной, девушкой из сна. Она рассказывала странные, пугающие вещи, в которые Каллидус почему-то верил безоговорочно и честно.

Селена частенько ему помогала. Как раз присутствие двух сознаний в виртуальной тюрьме проявило некую особенность: после ненастоящей смерти одного из участников виртуальная сессия не обнулялась, как это должно было быть при одном участнике, а продолжала существовать, постепенно подстраиваясь под сюжет и внедряя в него недавно умершего героя. Бесконечная игра.

Такие невероятные события просто не могли быть случайностями.

Итерации пробуждений продолжались, и из каждой Каллидус выносил частичку некого «дежавю» – отпечатка события, вызывающего бурю эмоций и ощущений, словно это уже было когда-то.

Кусочки таких воспоминаний составляли мозаику, о размерах которой Каллидус не имел представления, как и об их значении и цели.

Тюрьма выполняла свою функцию – генерировала уникальные сценарии жизни с неблагоприятными условиями.

В одной из таких вариаций Каллидус в составе экипажа межгалактического корабля сопровождал жилой модуль с шестью миллиардами людей. Там он в последствии стал капитаном, а потом вовсе лишился телесной оболочки и продолжил управление из среды некой виртуализации в роли искусственного интеллекта.

Каждый раз Каллидус собственным умом доходил до точки осознания виртуальной тюрьмы и каждый раз тщетно пытался найти выход. В процессе поиска, как и всякий заключенный, он обладал двумя достаточно серьёзными ресурсами: неограниченным временем и концентрацией мыслей о побеге. Тут не было часовых или режимных ограничений, в цифровой тюрьме свои законы, обойти которые и означало найти путь обратно.

Каллидус понимал, что ключевое значение в этом имеют наваждения, некий сон, который видел, потихоньку обрастал подробностями. С каждой итерацией он помнил всё больше и больше.

Полное стирание памяти перед пробуждением было необходимой мерой этого места, иначе осуждённый попросту привык бы к методам и возникающим чувствам за многочисленные итерации его мучений, и должный эффект сошёл бы на нет.

За каждый час реального времени Каллидус и Селена проживали сотни тысяч, а то и миллионы различных сценариев жизни от одного дня до практически бесконечных, в процессе накапливая негативные эмоции.

Это могло продолжаться вечно, пока, наконец, не случился переломный момент – пазл из невероятного числа кусков сложился в единое целое. Каллидус вспомнил практически всю свою реальную жизнь, кроме одного момента, не позволяющего обрести свободу.

Осталось понять одно: кто тот человек, который засадил их сюда и которого система скрывала всеми возможными способами, словно работая по некой программе защиты свидетелей.

16. Вмешательство

На этом поиск выхода не окончился. Это была лишь первая ступень в многоэтапной системе. Каллидус вспомнил почти всё. Теперь уже он помогал Селене собрать недостающие осколки её памяти. Опять же, из-за наличия двух заключённых этот процесс сильно упростился и много виртуального времени не потребовал. После окончания второго этапа наступил третий. Нужно было найти общий фрагмент памяти. Вот с ним-то и возникла трудность.

Каллидус сидел на искорёженной машине где-то на краю планеты. С одной стороны, горизонт был оборван и устремлялся в непроглядную темень. Холодный безжизненный космос лишён последнего атрибута, дающего хоть какую-то маломальскую надежду на жизнь. Пелена ночного неба непроглядно чёрная. Звёзд нет.

С другой – горизонт простирался далеко-далеко, и в океанической поверхности отражался еле заметный отблеск бывшего светила. Сириус угасал, переливаясь слабым матовым цветом раскалённого железа. Вокруг него хорошо заметен спиралевидный шлейф из космической пыли и остатков далёких звёзд. Причиной такого зрелища стало открытие антиматерии и мнимой вселенной. У учёных всё было под контролем, за исключением возможности остановить это. Пытались разрушить антиматерию в раскалённом Сириусе, а в итоге лишили его всей энергии и открыли проход во мнимую вселенную, куда устремились всё и вся. И чем дальше от этого прохода были космические тела, тем быстрее они двигались и распадались по пути в пыль.