Молчаливая процессия двигалась в сторону парковки, на полпути Марго вытащила из кармана брата вибрирующий телефон и выбросила его в мусорный контейнер. Сидя в машине и не имея возможности самостоятельно шевелить чем-либо, помимо языка и нижней челюсти, Чарли несколько минут обдумывал свои перспективы и возможности. Мысли вновь и вновь возвращались к Алис. Она считала себя в безопасности рядом с Чарли, снова доверилась ему. Он не может ее подвести, один раз маг уже бросил Алис одну, нарушив все свои обещания. Нужно обязательно что-то сделать для ее защиты, а пострадать над своей искалеченной жизнью он еще успеет. Чарли быстро рассказал все, что знал о «Белом взрыве», скрыв только имя девушки, чуть было не пострадавшей в ходе отвратительного обряда.
- ... они все заслуживают смерти, - закончил он.
- Хорошо, если ты обещаешь, что добровольно поедешь с Сатари, члены секты «Белый взрыв» не доживут до следующего полнолуния.
Чарли кивнул, понимая, что вот теперь точно конец.
- Еще кое-что. Нужно вернуть деньги Томасу Блейку, я занимал у него и… я бы хотел попросить, чтобы вы присматривали за Алис.
Мать с удивлением посмотрела на сына, повернувшись на переднем пассажирском кресле.
- Алис? Я не ослышалась? Та самая Алис, которая и имени твоего слышать не хочет? Ты же ненавидишь ее, она предала тебя.
- Я знаю, - тихо сказал Чарли, - просто она единственная к кому у меня все еще сохранились хоть какие-то чувства. Пусть даже это ненависть.
- Хорошо, мы возьмем ее под свое покровительство. Надеюсь, это все?
- Теперь все.
- Слава демонам!
В доме Чарли заперли на чердачном помещении, оборудованном под жилье для прислуги, побоявшись, что в его комнате могут быть припрятаны какие-нибудь артефакты. «Тюремная камера» была настолько крохотной, что смогла вместить лишь односпальную кровать, тумбочку и стол со стулом. К ней примыкала ванная комната, размерами напоминающая санузел на корабле. Единственное окно оказалось надежно заколдовано, как, впрочем, и дверь. Чарли неподвижно сидел на полу, прислонившись к стене, и смотрел в одну точку, он мог сидеть так часами, вспоминая.