Истинный саваран (СИ)

Каждый нерв этой сложной живой машины, каждый ее сосуд, по которым неспешно бежит эссенция. Чувствую, как сокращаются ее мышцы, как происходят сложнейшие и примитивные химические процессы. Я могу заглянуть в любой уголок Лоскута, отдать команду сделать что угодно.

Я становлюсь машиной Древних.

От масштаба у меня перехватывает дыхание, и гигантский организм замирает, послушно зеркаля мою реакцию. По человеческой привычке я пытаюсь крутить головой, но это лишь выносит меня за границы нового тела. Так быстро, будто из пушки выстрелили! Миг — и я оказываюсь в лишенной таких понятий, как свет и тень месте. Вроде космоса, только без звезд. И смотрю на себя–машину–организм–устройство как бы сверху.

Шестиугольник. Простой гекс, но линии его не такие уж и ровные, а углы расположены не сказать, чтобы равноудаленно. Фигура чуть подсвечивается золотом, едва-едва, как бы сообщая — это ты. Ты — здесь. Но не один. Гекс вписан в бескрайнее поле разного размера и форм фигур. Большинство из них — это те самые Лоскуты, составляющие безумную карту Всемира. Но некоторые подобны мне. Машины. Космолеты и космодромы одновременно.

Их так много, что даже привычная для каждого саварана фраза: «Всемир велик!» получает какое-то новое значение. Не «велик». Все вокруг — Всемир.

Так я думаю недолго. Один удар основного сердца, еще один — дублирующего. И понимаю, что у Всемира, конечно же, есть границы. Просто даже в своем нынешнем состоянии, являясь одновременно человеком и этим невероятным существом, я не в состоянии их осознать.

Чтобы не сорваться, а находиться «снаружи» откровенно страшно, возвращаюсь внутрь. Вижу, как в нише внутри меня спит девушка — Голубка. Рядом с ней сидит другая — Либра. Она оплела подругу кровяными жгутами-манипуляторами, неумелым и примитивным подобием управляющих усиков, которые я теперь могу вырастить в любом месте и в любом количестве.

Так и делаю. Прикасаюсь к спящей в сотне мест сразу. Направляю ее мутацию. Простенькая модель, но разум бедняжки не выдержит большего. Либра чувствует мое присутствие, вздрагивает в страхе. Я прикасаюсь и к ней, успокаивая. Не нужно боятся!

Оставляю их в покое. Провожу «проверку систем». Странные слова — проверка систем. Они от маленького меня. Не дают и сотой доли понимания того, что делает я-большой. Цепляюсь за эти понятия, и прихожу к заключению, что нет маленького или большого меня. Есть Я. Цельный и неделимый организм, теперь обладающий мышлением и знаниями, а также имеющий цель. Строить-спасать-уничтожить. И в этом нет ничего взаимоисключающего. Есть силы для работы, и есть работа.

Всплывают подразделы целей. Строить. Спасать. Уничтожить. Выбор. Уничтожить! Сейчас нужно уничтожить. Потом спасать. Затем строить. Не здесь — мозаика миров Всемира гармонична и не нуждается в этом. Здесь все работает, мое вмешательство излишне.

Но требуется в другом месте. Сознание соскальзывает на другой уровень, перед застывшим, охватывающем все вокруг, взглядом, проносятся созвездия, туманности, черные дыры и солнечный ветер. Не здесь. Не эта Плоскость.

Смещаюсь. Не здесь. Снова смещаюсь. Да. На месте. Короткий прыжок к окраине рукава. Солнечная система желтого карлика. Третья от звезды планета. Четыре тысячи километров от экватора, бассейн внутреннего моря. Изрезанное побережье теплого водоема. Цепь островов, архипелагов. Много жизней. Очень много. Слабых. Сильных. Нужно туда. И я оказываюсь там.

Сами собой возникают понятия. Знакомые, но чужие. Афины, Родос, Ираклион. Триангуляция. Я зависаю над морем на равном удалении от этих объектов. Наблюдаю множественное истечение энергии, источник которой лежит глубоко под водой. Пустой и бессмысленный организм. У него нет задач, нет цели, а свой разум он использует лишь для того, чтобы поглощать энергию. Существование его посвящено только этому. Бессмысленно.

Другие организмы окружают большой. Маленькие. Быстро передвигаются. Уничтожают друг друга. Поглощают энергию большого и друг друга. Их нужно уничтожить. И большого.

Я выпускаю несколько сотен усиков — тонких, толстых, скрученных друг с другом или одиночных. Одни собирают энергию разлитую по воздуху и в воде, другие устремляются к разумным. Большая часть энергии в них.

Люди. Я вспоминаю. Их называют люди. А тот, на дне — порождение родной цивилизации. Глупая ошибка. Деградация. Упадок. Хапер. Но — выбор. Он сделал выбор, а я сделаю выбор за него.

Усики пронзают его во множестве мест, устремляясь к кровеносным сосудам. Хапер вздрагивает. Он спит, его цель — мутация и перерождение. Саваран. Нелепая секта. Называли себя радетелями за традиции. Запрещены? Нет. Их оставили в покое, забыли. Незначительно отклонение в многообразии — это естественно. Бесконтрольный рост.

Он не хочет отдавать энергию. Мне приходится усилить натиск. Хапер сотрясает воду вибрациями, разум его заперт в клетке и напуган. Я освобождаю его. Он покидает тело.