Истину можно вычислить.

Пусть Y — исторический текст, описывающий неизвестный нам «поток событий» с утраченными абсолютными датировками. Пусть годы t отсчитываются в тексте от какого-то события местного значения, например, от основания какого-то города или от момента воцарения какого-то царя, абсолютные датировки которых нам неизвестны. Подсчитаем для текста Y его график объема «глав» и сравним его с графиками объема других текстов, для которых абсолютная датировка событий, описанных в них, нам известна. Если среди этих текстов обнаружится текст X, для которого число p(X, Y) малó, то есть имеет такой же порядок, как и для пар зависимых текстов (не превосходит, например, числа 10^-8 для соответствующего количества локальных максимумов), — то можно с достаточно большой вероятностью сделать вывод о совпадении или близости описываемых в этих текстах «потоков событий». Причем эта вероятность тем больше, чем меньше число p(X, Y).

При этом оба сравниваемых текста могут быть внешне совершенно несхожи. Например, они могут быть двумя вариантами одной и той же летописи, но написанными в разных странах, разными летописцами, на разных языках.

Эта методика датирования была экспериментально проверена на средневековых текстах с заранее известной датировкой. Полученные даты совпали с этими датировками. Приведем типичные примеры.

ПРИМЕР 6.

В качестве текста Y мы взяли русскую летопись, так называемую краткую редакцию Двинского летописца, описывающую события на 320-летнем интервале [672]. Попробуем датировать описанные в летописи события, используя указанную методику. Перебирая все летописи, опубликованные в «Полном собрании русских летописей», мы вскоре обнаруживаем текст X, график объема vol X(t) которого делает всплески практически в те же годы, что и график vol Y(t) летописи Y, рис. 14.

Рис. 14. Графики объемов зависимых летописей: Двинского летописца и его краткой редакции. Оба графика делают всплески практически одновременно.

При сравнении графиков мы, конечно, предварительно совмещаем временные интервалы (А, В) и (С, D), накладываем их друг на друга. Подсчет дает, что здесь p(X, Y) = 2 × 10^-25. Следовательно, весьма вероятно, что эти две летописи описывают приблизительно одни и те же «потоки событий». Таким образом, нам удалось чисто формально, на основе сравнения лишь статистических характеристик текстов, датировать события, описанные в тексте Y. Оказывается, что летопись X — это пространная редакция Двинского летописца [672]. Считается, что эта летопись описывает «поток событий» 1390–1707 годов н. э. В результате полученная нами датировка текста Y совпала с его стандартной датировкой, что подтверждает эффективность нашего метода.

ПРИМЕР 7.

Возьмем в качестве «текста Y с неизвестной датировкой» русскую Академическую летопись [672]. Следуя приему, описанному выше, вскоре обнаруживаем текст X, а именно часть Супрасльской летописи [672], описывающей, как считается, 1336–1374 годы. Оказывается, график объема vol X(t) делает всплески практически в те же годы, что и график объема vol Y(t), рис. 15.

Рис. 15. Графики зависимых летописей: Супрасльской и Академической на интервале 1336–1374 годы н. э. Всплески графиков объема происходят в точности одновременно, всего лишь за одним исключением. Положения локальных максимумов графиков указаны большими черными точками под графиками. Под графиком Супрасльской летописи эти две цепочки точек изображены рядом друг с другом. Видно, что точки всплесков разошлись только в одном месте. Таким образом, здесь налицо яркая зависимость двух летописей.

Подсчет дает, что здесь p(X, Y) = 10^-14. Такое малое значение коэффициента ясно указывает на зависимость этих двух текстов. Поскольку летопись X датирована, то мы датируем и летопись Y. Полученная нами датировка текста Y совпала с его датировкой, известной ранее.

Мы обработали несколько десятков аналогичных текстов эпохи XVI–XIX веков, и во всех случаях полученная нами датировка «неизвестного текста Y» совпала с его обычной датировкой.