Истины на камне

— Мы разрушаем и не создаем. Мне дан интеллект, но я не всегда могу удержать свою семью от разрушения. Так не должно быть.

— Опять логично, но коли есть интеллект, должна быть и добрая воля.

Королева:

— Инстинкт или программа часто выше моей воли. А творящий зло не должен знать, что он творит. Тогда есть равновесие. У нас равновесия нет. Мы уходим.

— Куда же?

Королева:

— Искать. Покоя и равновесия. Искать свою цель.

— Что ж, ищи, и да обрящешь!

Королева:

— Мы уходим еще и потому, что есть ты. Мы не можем сосуществовать.

— Очень жаль, что мы не можем сосуществовать! Прощай.

Королева:

— Когда будешь там, где море, найдешь то, что мы оставили тебе.

— А как я найду то, что вы мне оставили?

Королева:

— Найдешь.

— Вы вернетесь, когда познаете свое назначение?

Королева:

— Нет. Прощай.

— Жалко с тобой расставаться! Откуда вы?

Королева:

— Издалека. Ты найдешь то, что мы оставили тебе.

Прощай. Прощай… прощай… прощай… «Грустно это — расставаться»… Очнулся я с ощущением гнетущей пустоты, разбитый.

— Голова.

— Слушаю, Ло.

— У тебя все в порядке?

— Да, все в порядке.

— А что было?

— Анализирую.

— Та-ак… Хочешь, научу еще одной старинной песне?

— Это необходимо?

— Но ты же сетовал давеча, что научен только одной песне!?

— Разве я сетовал?

— Ну, хорошо, оставим все это. Песня начинается так:

«Люди добрые, поверьте —
расставание хуже смерти».

«Однако постой, Голова, погоди!» — мне надо было что-то вспомнить, срочно вспомнить, иначе будет поздно. Я зажал голову руками, согнулся, сидя на тахте, чтобы сосредоточиться. И вот оно явилось: поплыли передо мной строки, написанные вкось стремительным почерком. Лишь самые доверительные документы и вещи интимного свойства пишут у нас от руки, древним способом. Для меня навсегда осталось таинством, каким образом я увидел дядино письмо, оставленное на видеопленке в обширном чреве автоматов. Дядя писал: