Источник

Дальше было больно и грубо. От бессилия я плакала, ощущая, как он тянет из меня силы. Боль разрывала изнутри, унижение душило, на губах ощущался привкус крови и горечи. Я молилась о том, чтобы всё закончилось как можно скорее, но эта пытка всё длилась и длилась целую вечность. Когда он закончил, то оставил меня одну в ворохе окровавленных пыльных простыней. Я взвыла, уткнулась лицом в ладони и лежала, свернувшись клубочком, пока он не вернулся с мазью и бинтами. Швырнув их на постель, он насильно влил мне в рот какое-то зелье и ушёл.

Трясущимися руками обработав и замотав кровоточащие раны, я забылась зыбким тревожным сном.

Следующий раз он пришёл утром, и было ещё больнее. За попытку уползти он рассёк бровь хлёстким ударом наотмашь. Я рыдала, раздираемая болью и невыносимыми движениями внутри меня.

Не верилось, что всё это происходило со мной. Я надеялась, что проснусь, и окажется, что это просто ужасный, длинный, невозможный кошмар. Но дни тянулись за днями, а проснуться всё не удавалось.

***

Постепенно я онемела душой.

Приспособилась.

Холодный мир за окном уже не вызывал отвращения, только глухое равнодушие. Да, жёлтое мрачное тяжёлое небо, изредка опадающее на землю грязным дождём, никогда не станет голубым. Ну и что? Демоны эксплуатируют людей и других разумных? Да плевать. Я выполняла обязанности по дому и кухне, молча лежала под демоном каждое утро и вечер, заряжала принесённые им кристаллы и равнодушно смотрела на пейзажи Севалы из окна. И даже не готовила побег, настолько сильно я боялась моего нового хозяина.

Демона-полукровку я ненавидела, но это была жалкая, трусливая ненависть. Я не знала его имени и никогда не спрашивала, как и он моё. Обычно он звал меня «эй» или человечкой. Иногда он отсутствовал по нескольку дней и возвращался голодный и злой. Мне кажется, что сила, которую он забирал у меня, делала его зависимым и от этого жестоким. Иногда мне казалось, что он тоже меня ненавидит за то, что разучился обходиться без регулярной подпитки.

Несколько раз он возвращался раненым, и я надеялась, что его убьют, но мне не везло. Удача вообще не была моей спутницей, мою компанию предпочитали боль, безысходность и отчаяние. Иногда он уходил надолго, и я это чувствовала. В такие моменты я шла в библиотеку на второй этаж и пыталась читать книги. Устную речь я понимала, а вот письменность — нет.

Искать я продолжала почти механически, из чистого упрямства открывала том за томом в поисках учебников или детских книжек. Несколько тысяч бесплодных попыток спустя я случайно обнаружила детский букварь. Это был прорыв! Я украла его из библиотеки и жадно изучала при первой возможности. Самое обидное, что он валялся на стеллаже по левую руку от входа, а методичное обследование я начала с правой стороны.

В компании букваря мне удалось научиться читать.

Кухонные обязанности сначала вызывали тоску, отвращение и иногда рвоту, но потом я смирилась и с ними. Мне приходилось готовить и разделывать змей, пауков, больших студенистых тараканов с плотными хитиновыми панцирями, о которые так легко было порезать руки. Из местных овощей и фруктов были только разные варианты кактусов и небольших плодов, которые я про себя называла финиками. Самую вкусную еду хозяин привозил в специальных ящиках, это были продукты из другого мира.

Естественно, дров тут не было. Древесина — слишком дорогой материал для пустынного мира, крайне бедного на растительность. Плита работала от магии. Несколько раз хозяин забывал её зарядить, в один из таких моментов даже высек меня за то, что я не подала ему горячую еду. Когда он начал меня пороть, я кричала, что плита разряжена, но от наказания это не спасло. Просто причиной стала не холодная еда, а то, что я посмела с ним спорить.

Сезоны отсутствовали, температура всегда была в районе пятнадцати градусов. Видимо, вечно закрывающие небо грязевые облака не пропускали на землю достаточно солнечного тепла, чтобы согреть этот мир. Поначалу я всё время мёрзла в неотапливаемом доме, но потом приспособилась одеваться теплее.

В одну из длительных отлучек демона я смогла неплохо разобраться в устройстве этого мира. Он не обманул, тут действовало право сильнейшего. Даже продукты на рынке можно было просто забрать, если ты сильнее, чем объединенная охрана Рыночного дома. Севала представляла собой несколько сотен маленьких княжеств, которые беспрерывно воевали между собой. Сначала я этого не поняла, читала историю и не могла сориентироваться в датах. И только потом до меня дошло: война тут — это бесконечный процесс. Она не заканчивается. Мирного времени не бывает.