Источник

Пока поезд вез Росса Келли с Центрального вокзала в Дарьен, мысли его были заняты собственным будущим. Он рос на Юге, в семье протестантов, где не то что стать геологом, даже помыслить об этой профессии было очень непросто. Его мать искренне верила, что Земля создана всего несколько тысяч лет назад и что геологический облик планеты сложился в основном под воздействием Великого потопа. И хотя вместо «творение» теперь говорили «разумный замысел»,[2] по большому счету ничего с тех пор не изменилось, причем не только на протестантском Юге. Совсем недавно новый папа выступил с отрицанием теории Дарвина, утверждая, что за возникновением жизни стоит исключительно Божественный замысел.

Росс тем не менее всегда отстаивал свои убеждения. С самого детства, прошедшего на отцовской ферме у подножия гор Озарк, геология казалась ему наукой удивительной и волшебной, ведь она рисовала историю планеты, невзирая на бездонную пропасть, имя которой — время. Росс и сегодня помнил, как был потрясен, узнав, что гора Эверест когда-то являлась частью океанского дна. Как можно не изумляться безграничному времени и колоссальному давлению, благодаря которым Гималаи вознеслись из морских глубин на вершину мира?

Росс получил стипендию и изучал геологию в Принстоне, защитил диссертацию в Массачусетском технологическом, несколько лет отработал в геофизическом подразделении всемогущего «Аласкона», и все это время его восхищение только росло. Впрочем, он быстро понял, что в нефтяной промышленности важнее всего выгода, а вовсе не поиски сокровищ. Когда Росса переманила энергичная и стремительно растущая консалтинговая фирма «Эксплор», где ценили свежие идеи, его энтузиазм вновь разгорелся.

Теперь карьера в «Эксплоре» подошла к концу. Работодателей сменили люди вроде Андервуда и Ковача — бухгалтеры, а не исследователи. Росс не питал особых иллюзий: в других нефтяных компаниях к новизне относились столь же неблагосклонно.

Недолгий путь от станции до дома Росс проделал на такси, размышляя о своем будущем и при этом стараясь не думать, правильно ли он поступил и что скажет жена. Шофер остановил машину у тротуара, и Росс увидел рядом с экономичной «тойотой-приус», на которой ездила Лорен, свой старый «мерседес» с откидным верхом. Эту так называемую «классику» Росс приобрел сразу после перехода в «Эксплор». Тогда его «мерседес» был символом успеха, теперь же автомобиль, как и карьера владельца, утратил весь лоск, и оказалось, что на самом деле это просто старая машина, вся в птичьем дерьме. Рядом был припаркован еще один автомобиль: маленький и угловатый.

Росс застонал: только гостей сейчас не хватало. Он мотался по свету и, когда возвращался домой, хотел побыть и с женой наедине. Бутылка «Пино нуар», пицца, секс и пульт от телевизора — такое времяпровождение полностью его устраивало, причем Росс до сих пор ломал голову, как Лорен с ее незаурядным умом может смотреть идиотские телешоу вместо старых комедий, хороших фильмов или программ Дэвида Аттенборо[3] по «Дискавери». Росс расплатился с таксистом и направился к облицованному белой пластиковой вагонкой дому, кредит за который предстояло выплачивать до самой смерти. Дорожка была усыпана мелкими камушками, и те хрустели у него под ногами.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Лорен. Ее золотистые волосы были пострижены под каре и переливались в утреннем солнце, в светло-серых глазах поблескивали искорки, а кожа как будто сияла. От одного взгляда на жену настроение Росса улучшилось. Тут дверь отворилась шире, и из дома вышла еще одна сногсшибательная женщина. Если жена Росса была красавицей в общепринятом смысле этого слова, то ее помощница Элизабет Куинн, наоборот, напоминала не то панка, не то девочку-отличницу. Зеб (так ее обычно называли) красила свои длинные курчавые волосы в коричневато-красный цвет, на ней были очки с толстыми стеклами, потертые джинсы, бесформенная куртка из грубой ткани и футболка с надписью «Не убивайте Землю. Она — живая!».

Лорен бросилась ему навстречу:

— Росс, ты вернулся! Я так по тебе скучала.

— Знала бы ты, как я скучал. — Он крепко обнял жену, вдыхая аромат ее волос, а потом поднял голову и посмотрел ей через плечо. — Привет, Зеб.

Элизабет Куинн улыбнулась и поприветствовала его взмахом руки. Их отношения были вполне дружескими, насколько это вообще возможно между геологом и активным защитником дикой природы, убежденным, что вся нефтяная индустрия — насилие над родной планетой.

— Не беспокойся, сейчас оставлю вас наедине. Я просто помогала Лорен готовиться к сегодняшнему докладу.

— Какому докладу?

Лорен обиженно закатила глаза.

— Я же тебе говорила: доклад по Войничу. Перевод манускрипта. Мой звездный час.

— А, точно.