Источник для захватчика (СИ)

Но выразить эти чувства я не успела, потому что дверца колбы пришла в движение и стала на место. Я оказалась заперта в этой жуткой штуке, и уже сто раз пожалела, что согласилась. Думаю, заставлять бы меня командор не стал. Так что сама виновата.

Мужчина набрал что-то на внешней панели колбы и сказал погрузить ладони на такие же гелиевые подушки на внутренней стороне дверцы. На попятную идти было уже поздно, и я выполнила указание.

Последнее, что я увидела — слабую улыбку на лице командора. А потом всё словно заискрило в моей голове, закружилось, поплыло. Тошнота поднялась по горлу, а в животе скрутило узел. Также всё внезапно закончилась, и я оказалась… на вершине горы. Вокруг везде была вода. Тёмная, почти чёрная. Она была бесконечна. Я слышала, как шумят волны, разбиваясь о подножие, как шипит пена. Посмотрев под ноги, я оторопела — у меня была тройная тень. Я находилась в центре, а тени, словно лучи, растягивались в три стороны. Подняв голову, я поняла, почему так происходит — на небе светило три солнца! От неожиданности я даже дышать перестала.

Но вдруг всё снова задрожало, закружилось, снова желудок сжался и подкатил к горлу. Сморгнув, я поняла, что дурнота отступила, и я опять нахожусь в колбе в доме Тайена Яжера.

Дверца отъехала, и командор подал мне руку. В этот раз я не отказалась, потому как чувствовала слабость. Выбравшись из колбы, я вдела ноги в туфли.

— Что скажешь? — командор выжидательно посмотрел на меня.

— Это было невероятно, но… что это было вообще?

— Так ведь теперь честно? — Тайен Яжер искренне улыбнулся. — Я видел природу твоей планеты, а ты — моей.

— Так выглядит Кроктарс? — ошеломлённо спросила я.

— Это и был Кроктарс. Твоё сознание только что там побывало. Это, — командор указал на колбу, — наше средство ментальной связи с домом.

Я пребывала в шоке. Шоке от того, что только что увидела дом наших врагов, от того, насколько он был пугающим и прекрасным, а ещё от того, что командор показал мне всё это. Понятно же, что я никому не смогу об этом рассказать, даже если захочу, но всё же…

— Невероятно, — снова повторила я, а потом в глазах потемнело.

29

Я стою на вершине горы, а чёрная вода плещется вокруг и шипит. Все три солнца нещадно жгут. Вода поднимается всё выше, стремительно подбираясь к тому месту, где я стою. У меня нет крыльев, да и лететь мне некуда — кругом только эта вода. И его смех. Я не вижу командора, но слышу, как он смеётся. Оглядываюсь, я хочу просить его, умолять спасти меня, но его нигде нет.

Вода уже подбирается к моим ногам и обагряет подол белого платья. Вот почему она казалась мне чёрной. Это не вода. Кровь. Липкая, душная. Я уже тону в ней… как вдруг вскидываюсь на своей постели.

Бешеный стук сердца не даёт дышать, я хватаю воздух словно рыба, выброшенная на берег волной. Понимаю, что это был кошмар, но не чувствую облегчения, что проснулась. Потому что проснулась в другом кошмаре.

На дворе ночь, в комнате темно, только лишь ночник разливает вокруг себя слабый жёлтый свет. Отбросив одеяло, я, шатаясь, иду к окну. Когда холодный осенний воздух врывается в комнату, я глубоко вдыхаю. До боли в лёгких, до головокружения. От лёгкой мороси моё лицо становится влажным, но это приносит облегчение.

Всё что я помню — это как командор помог мне выбраться из колбы. Потом — темнота. Моё ментальное, как сказал командор, путешествие было страшным, странным и… прекрасным. Тогда в колбе я видела не кровь, как во сне, а настоящую воду. Тёмную, глубокую, но это была вода. Почему Яжер показал мне Кроктарс? Это был жест дружбы или эксперимент?

Сон уже как рукой сняло, а урчание в животе напомнило, что кроме вчерашнего завтрака и тарелки ягод в моём желудке ничего не было. Стрелки на часах уже отметили четверть третьего ночи, но я решила тихо пробраться на кухню, чтобы чем-нибудь поживиться. Ивва давно сокрушается, что я похудела, и нужно перешивать одежду, так что ночная трапеза вреда не принесёт.

На платье, в котором меня вчера уложили в кровать, я набросила лёгкую накидку и выскользнула в коридор. Света ночных торшеров хватало, чтобы безопасно добраться до лестницы. Я старалась идти на носочках, не желая никого разбудить.

В конце коридор разветвлялся: одна его часть уходила в сторону лестницы, ведущей на первый этаж в гостиную, а дальше в кухню, куда мне и нужно было, а вторая же вела в сторону покоев командора, библиотеки и комнаты переливания. Я уже было свернула в сторону лестницы, как вдруг услышала отдалённые голоса. Доносились они со стороны библиотеки, но в эту часть дома были едва слышны. Говорили двое мужчин и явно на повышенных тонах.

Не знаю, что меня побудило, но я, наказав своему желудку подождать, на цыпочках двинулась в сторону голосов. Толстые стены и массивные дубовые двери служили отличной звукоизоляцией, но было понятно, что там происходит ссора. Слов было почти не разобрать, но некоторые я всё же услышала.

— Ты делаешь ошибку, брат! Это может сыграть против тебя, помни об этом! — восклицал гневный голос.