Источник для захватчика (СИ)

Тайен встал и потянулся к графину с водой, налил в стакан и протянул мне. Дрожащими пальцами я обхватила холодное стекло и поднесла к губам, с наслаждением приняв в себя глоток, а потом ещё и ещё.

— Что ты помнишь о своих родителях, Лили?

45

— Что ты хочешь этим сказать, Тайен? — я встала и прошлась по комнате. Захотелось отереть влажные ладони о платье. Всё это бред. Сумасшествие какое-то. — Их отняла у меня Программа. Их забрали вы!

Я резко развернулась к командору и гневно посмотрела. Плевать, что нарушаю субординацию, и он может запихнуть меня в клетку, как его братец с сумасшедшей сестрой поступили со своими источниками.

— Лилиан, — командор тоже встал и подошёл ко мне. — В Программу никогда не попадали Анжела и Виктор Роуд.

— Не может быть! — я в ужасе отшатнулась. — Но я сама видела, как чёрные плащи увели их и посадили в машину!

— Я не знаю, кто это был и почему их забрали. Думаю, твоя мать была кроктарианкой, одной из тех учёных, а отец землянином.

— Мои родители любили меня! — я почувствовала, как горячие слёзы стали собираться в уголках глаз. — Они не могли проводить надо мной эксперименты.

Тайен взял меня за плечи и немного сжал, заставив посмотреть на него.

— Они проводили их над собой. А ты — удачный результат. Твой брат — нет, но не ты, Лили. Потому они и назвали тебя так — в честь цветка возрождения из кроктарианской легенды, понимаешь? Поэтому ты и пережила реверсивное переливание, подтвердив тем самым нашу с тобой генетическую совместимость.

Я не понимала. Отказывалась, отвергала эти дикие умозаключения. Такого быть не могло! Просто не могло. Я не результат жутких экспериментов каких-то учёных из чужой галактики. Моя мама пела мне земные песни на ночь и не спала у кроватки, когда у меня была высокая температура. А отец катал на плечах и играл со мной в куклы. Разве так ведут себя с объектом эксперимента? Нет! У меня была семья, которую сломали эти жуткие существа.

— Прекрати! Это всё неправда! — я толкнула командора в грудь, но на него это не возымело никакого воздействия. Он лишь крепче сжал мои плечи.

— Лили, они и правда тебя любили. Возможно, даже настолько, что скрыли свою удачу от правительства.

— То есть от тебя? — мой голос дрожал.

— И от меня тоже.

— И что теперь? Что ты будешь делать? Надо мной станут ставить эксперименты?

Тайен смотрел мне в глаза, а под лёгкой белой рубашкой появилось размытое свечение. Внутри меня стал растекаться странный жар. Он затоплял все чувства: страх, обиду, шок от того, что я узнала. Проникал в кончики пальцев, заставляя их неметь, а щёки пылать.

— Только один, — прошептал командор, а потом его губы накрыли мои.

Это было так, словно только для этого я и была создана. Тепло заструилось от его губ по моим венам. Я никогда раньше не целовалась, не ощущала мужских губ. Только родственные поцелуи Шона в щёку, но это ведь совершенно иное.

Губы Тайена были мягкими и нежными, они прижались к моим, а потом мягко раскрыли их, похитив мой вздох. Его ладонь скользнула мне в волосы и обхватила затылок, вызвав миллион мурашек по всему позвоночнику. Колени подогнулись от избытка ощущений, когда я почувствовала, как язык командора скользнул в мой рот. Но Тайен не дал мне упасть и лишь крепче прижал к себе. Набравшись смелости, я попробовала ответить, чем вызвала судорожный вздох моего захватчика.

Сейчас я не осознавала действительность, совершенно забыла, кто я и кто он, почему я здесь и с какой целью. Мысль о том, что я результат генетических экспериментов между инопланетными расами тоже ушла на второй план. Были лишь губы, нежно терзавшие мои, и руки, сладко сжимающие мое тело.

— Лайлэйн, — прошептал командор, оторвавшись от моих губ. — Я грезил об этом с того самого момента, как увидел тебя — дрожащую на кресле от ужасов адаптационной сыворотки. Мне хотелось сделать что угодно, лишь только бы оградить тебя от боли.

Он подхватил меня на руки, в два шага пересёк комнату и мягко опустил на постель. Дрожь, зародившаяся внутри, стала разливаться по всему телу. Тайен опёрся коленом в постель и склонился надо мной. Его глаза горели, полосы на шее сияли стальным мягким блеском, завораживая и околдовывая. Он снова приник ко мне поцелуем, но уже совершенно иным. Теперь это не было похоже на мягкое прикосновение. Теперь это был властный, подчиняющий напор, ломающий стены и любые преграды. Я выгнулась ему навстречу от разряда тока, прошившего моё тело от низа живота и до самой шеи.

Широкая ладонь командора скользнула вниз к подолу моего платья. Я понимала, что нас ждёт, осознавала, хоть сама никогда ничего подобного и не делала. И сейчас мне хотелось этого. Крепкие пальцы скользнули по коже моего бедра и сжали его, вырывая обоюдный вздох. И сладко и страшно одновременно. И стыдно, ибо сейчас я предавала всю свою расу, свои убеждения и взгляды. Предавала добровольно и с желанием.