Источник лжи

Она оглянулась на маленькую толпу, собравшуюся на причале у «Абракадабры», и я ощутила, как она оценивает ситуацию, прикидывает варианты действий. Наконец она повернулась ко мне.

— Я квалифицированный специалист, Элли. Я могу помочь, — она сделала паузу. — По крайней мере, я могу помочь вам получить помощь.

Я посмотрела в ее ясные глаза, и мне захотелось заплакать. Мне захотелось, чтобы она обняла меня, — точно так же, как я тосковала по утешительным объятиям после того, как умерла моя мама. Мне не хватало Даны. Я тосковала о моих старых подругах и о прежней жизни. Я даже тосковала по моему чертову отцу, что казалось совершенно неуместным. Потому что он ни разу не обнял меня, когда я больше всего нуждалась в этом после очередной передозировки у моей мамы. Дрожащей рукой я стерла влагу с глаз и молча кивнула, не доверяя собственному языку.

— Но сейчас с вами все в порядке? — спросила Уиллоу. — Я хочу сказать, нет никаких физических повреждений?

Я покачала головой. Моя рука была сильно порезана, но это даже не стоило упоминания.

Она облизнула губы.

— А в эмоциональном смысле?

По моему лицу вдруг заструились слезы. Я не могла ответить, даже если бы захотела.

— Давайте я провожу вас домой.

Я отступила на шаг и выставила руки перед собой ладонями вперед. Потом повернулась и неверной походкой побрела к дому.

— Приходите ко мне, Элли! — крикнула она вслед. — Или позвоните мне в любое время. Я серьезно, в любое время суток!

Я кивнула на ходу.

Когда я вышла на подъездную дорожку, то заметила, как шевельнулись занавески в окне соседнего дома. Там промелькнула тень. Снова та женщина в окне.

Она наблюдала за мной.

Раньше Элли

Я вошла через открытую дверь гаража, стащила с головы бейсбольную кепку и швырнула ее в угол, прямо на бетонный пол. Потом избавилась от мокрых теннисных туфель и ветровки, которые присоединились к бейсболке. Тяжело дыша, спустила окровавленные брюки и бросила их в кучу одежды. С громко стучащим сердцем я вышла из боковой двери гаража в одних трусах и влажной футболке. Женщина наблюдала за мной из окна, пока я шла по лужайке. Я показала ей средний палец, и она скрылась в тени.

В доме я сразу же направилась к холодильнику с вином, открыла бутылку белого «Совиньона» и наполнила большой бокал. Одним глотком опустошив содержимое, я подлила вина и отнесла бутылку вместе с бокалом в гостиную. Там я плюхнулась на диван, сделала большой глоток, снова наполнила бокал и потянулась за пультом дистанционного управления. Когда я нашла какой-то бездумный сериал «Нетфликс» и остановилась на нем, то вспомнила о Дане и расплакалась. Допив вино, я налила новую порцию, чтобы достичь блаженного онемения, снять остроту кровавых образов, мелькавших у меня в голове, умерить ярость, бушевавшую в моем сердце и толкавшую меня на чудовищные мысли, вроде того, когда мне хотелось заколоть Мартина, пока он находился в беспомощном состоянии. Я боялась себя, боялась собственного разума. Моих собственных мыслей. Мне хотелось скрыться от меня — от той жуткой личности, которая возникала как демон внутри моего тела.

Я подумала, не стоит ли принять очередную таблетку, но потом вспомнила, что оставила таблетки в кармане штанов, валявшихся в гараже. Мне не хотелось возвращаться туда; кроме того, я не могла допустить, чтобы эта маньячка в окне увидела меня пьяной и спотыкающейся на лужайке. Вместо этого я взяла ативан наверху, приняла таблетку вместе с остатками вина, открыла другую бутылку и устроилась на диване, по-прежнему в трусах и влажной футболке. Наконец на меня снизошло спокойствие, и я почувствовала, что могу справиться с собой.

Поэтому я даже не насторожилась при появлении Мартина. Он как будто находился в другом месте и времени по сравнению со мной.

Он медленно прошел на кухню и посмотрел на меня, когда положил ключи на гранитную столешницу. Он посмотрел на бокал в моей руке, потом перевел взгляд на пустую бутылку, оставленную на столешнице. Его губы сжались в гневную линию. На его шее красовалась свежая повязка, и я увидела другую повязку у него на руке, где я порезала его. Он был бледен и выглядел отчужденно.

Я помахала ему бокалом.

— Значит, они вынули крючки, — мой язык немного заплетался, в голове звенело, но ощущение было приятным. — За славных в-врачей! — я подняла тост и сделала глоток. — Как им удалось это с-сделать?

— Они протолкнули крючки с зубцами через кожу, — невозмутимо ответил он. — По изгибу тройника, пока зубчатые концы не вышли с обратной стороны. Потом они обрезали концы крючков ножницами по металлу и вытянули остальное изнутри. К счастью, крючки не задели жизненно важных мест.

— Да, повезло. А рука? Ее зашили?

— Наложили несколько стежков.