Источник неприятностей

– Мерлин хотел, чтобы его вещи были проданы на межмировом аукционе, – твёрдо заявил вышедший из полутьмы тощий и лысый, ушастый монах в чёрной сутане в грязных пятнах. Он, с грустью оглядев помещение, обнаружил стул и, подтащив его поближе к софе, протянул руки к пламени камина.

Огонь придавал блеск волосам королевы, делая её лицо более моложавым и привлекательным, добавлял ярких красок и так очаровательному лицу рыцаря, отражаясь от начищенного до блеска доспеха, и выделял седину и глубину морщин короля.

Однако Ника отметила, что светло-карие глаза короля пылали внутренним огнём ярче, чем у остальных из этой сомнительной компании.

– Вот в это я не верю! Да он даже слов таких не знал! – сердито возразил король.

У Ники в голове словно включилась электрическая лампочка с надписью "Эврика!". Ей почему-то подумалось, что короля, конечно, должны звать Артуром, его неверную жену Гвиневрой, а того молодого красавчика, с которым она и изменяла мужу – Ланселотом.

Несмотря на то, что легенды и мифы она всегда читала с удовольствием, в данный момент память выдавала скудные обрывки знаний. Единственное, что ещё осталось в памяти на эту тему: то, что всё закончится плохо. Для короля Артура. И был там ещё какой-то Мордред… Именем которого вроде бы ругались в книгах о Гарри Поттере.

"Там вроде бы фигурировала ещё какая-то фея, которая заманила Мерлина, помахав перед ним интимным местом, но так и не раздвинула ноги, и прикончила", – смутно припомнилось ей.

Нике очень хотелось повернуться к Алле, стоявшей чуть дальше, чтобы расспросить, что та помнит о легенде про короля Артура и рыцарей круглого стола. Но решила не отвлекать её от красноречивых переглядываний с директором. Чтобы случайно не схлопотать проклятье сразу с двух сторон.

Ника ещё подумала, что шеф не просто так заставил их ходить кругами по волшебному зданию. Ведь они так устали, настолько выбились из сил, что устраивать истерику было решительно невозможно в виду отсутствия на это моральных и физических сил.

Да даже на то, чтобы удивиться как следует, энергии тоже не хватало. Несмотря на то, что они удосужились чести лицезреть поистине легендарных личностей вживую.

– А я утверждаю, что перстень Мерлина – мой, – вступила в беседу некрасивая девушка в сером платье, сердито глянув на остальных конкурентов. – Я была его супругой, между прочим!

– Никто не оспаривает факт ваших супружеских уз, фея Нимуэ, – медовым тоном отозвалась королева, глянув на неё, будто повар на ещё живого, но уже скоро нет, рака. – Однако тот вопиющий факт, что ты его заманила в ловушку и заживо похоронила – говорит не в твою пользу. Вряд ли хоть один мужчина простил бы такое. Так что, если бы он что-то тебе и завещал, то лишь выдал бы справку о сожжении на костре. Возможно, этим стоит заняться, когда мы вернёмся в наш мир, – взглядом королевы можно было готовить мясные блюда с любой степенью прожарки.

И девушка, пару минут назад надменная и непреклонная, сразу же сжалась, зло сверкая глазами.

"Офигеть красотка-соблазнительница! – искренне изумилась Ника про себя. – Хотя, возможно, раньше были другие каноны красоты? Но как Мерлин повёлся на вот это вот убожество?!".

– Я вообще считаю, что мы не должны были брать её с собой, – не унималась королева, кинув брезгливый взгляд на девушку, – она – обычная преступница, которую нужно казнить на главной площади, а не сажать рядом с благородными людьми высокого положения! Тем более, сомневаюсь, что она вообще человек. Хотя, как для феи, пусть и озёрной, она слишком уродливая. Её внешний вид позорит тех прекрасных леди, которые вынуждены терпеть её соседство.

Ника отметила, что начала машинально кивать, соглашаясь с последним некорректным высказыванием её величества.

– Потаскуха! – тонкие и сильные пальцы сжались вокруг длинной шеи королевы.

– А ты, Нимуэ, убийца! – выкрикнула Гвиневра, вырываясь из цепкой хватки феи, в данный момент куда больше похожей на злую колдунью, чем остальные ведьмы в помещении.

И так как женщины сидели рядом, никакое препятствие не помешало им ухватить друг дружку за волосы и устроить типично женскую потасовку, больше всего напоминающую кошачью драку: много шерсти, визга, но мало смысла.

– Благородные леди, вам не пристало выяснять свои непростые личностные отношения вульгарной дракой, – с ленцой ответил король, поглядывая на дерущихся женщин с некоторым удовлетворением, будто давно и безуспешно мечтал надавать каждой по заднице, а тут его мечта сбылась сразу в двойном экземпляре.

Нике внезапно подумалось, что король воспринимает эту драку как кривлянье шута. Сразу становилось ясно, что это была не первая их ссора, возможно, и не вторая, и сейчас, отшлифованная временем и богатым опытом, драка производила впечатление искусно продуманного развлечения, вроде рыцарского турнира или выступления любимых артистов передвижного театра.

Наконец, сообразив, что сейчас не место и не время для развлечений, Артур ещё раз неохотно развернулся к дерущимся и визжащим уже на ультразвуке женщинам.