Источник пустого мира (СИ)

Мониторы показали, что рядом с Тео никого нет.

Вообще-то, Шукка торчит там едва ли не безвылазно, а когда ее нет — то Йехар или Эдмус, а иногда еще и Веслав с Виолой заглядывают. Словом, если я входила к Теодору в эти четыре дня — я непременно заставала его в чьем-то обществе.

Повторяю, мне это не нужно.

С потолка донесся вежливый кашель, и я замерла в нелепейшей мультяшной позе Тома, крадущегося за Джерри. Нет-нет, только не этот! Уж лучше бы Йехар с Виолой за компанию…

— Проведываем больных? — голосок Эдмуса так и сочился сочувствием и пониманием. — Беспокоимся за них по ночам? Гениальная идея! А давай я поделюсь ей с остальными, и они тоже проникнутся! Особенно Веслав: ты только вообрази его восторг, когда он узнает…

Я подняла голову, но глаза спирита с потолка мерцали совсем не насмешливо. Если сейчас попробовать изобразить выражение «я пойду до конца и смету со своего пути всех, кто на нем станет»…

— Лучше не пробуй, ты же не темная. А я и не собираюсь тебе мешать.

— Потому что знаешь, что не получится?

— Потому что знаю кое-что другое. Или кое-кого. Или даже нескольких кое-кого. А еще я знаю, что ты можешь долго со мной тут стоять и разговаривать, и поэтому я удаляюсь.

И спирит зашуршал куда-то по потолку, передвигаясь при помощи когтей. Я осталась стоять. По традициям здешнего мира меня еще ожидала философская фраза напоследок.

— А, да, Оля. И глуши крики, когда увидишь его лицо.

Эдмус философствовать умел плохо. Открывая дверь в комнату, где лежал Тео, я и так была готова глушить крики. Причем, именно при взгляде на его лицо.

Состояние архивариуса было тяжелым — это еще не то слово. Врач повстанцев сподобился только на неуверенное высказывание «Ну-у, он очень слаб» — за что Виола чуть не лишила врача кой-каких органов. Но по сути все было верно. Тео держали только навороченные системы жизнеобеспечения, да эликсиры Веслава. Вот один из последних и дал такой эффект.

Лицо Теодора искажала широчайшая улыбка — Чеширскому Коту впору обрыдаться от зависти. Архивариус теперь улыбался все время — когда спал и когда разговаривал, что бы ни говорил. Это производило жутчайшее впечатление, и вынести этот оскал могли немногие. Те из повстанцев, которые решились проведать Тео, потом сами обращались к врачу. В основном за психологической поддержкой.

Паралич лицевых мышц был ценой, которую пришлось заплатить за полное обезболивание. Иначе Тео просто не прожил бы этих четырех дней: болезнь Хайи наложилась на его собственную. Сразу два смертельных заболевания — прелестная коллекция для источника мира сего, не правда ли?

— Да уж, Тео, — сказала я, прикрывая за собой дверь, — что может случиться с архивариусом вроде тебя?

Тео ответил все той же улыбкой Щелкунчика. На самом деле он спал или дремал. Хотя когда я вошла — у него чуть дрогнули веки.

Тем лучше. Я с сомнением покосилась на незнакомую систему жизнеобеспечения — электроды, беспроводные присоски, чуть ли не вантузы, обклеили человека вдоль и поперек, прикажете все это отключить? Но тогда сработает сигнал тревоги, и сюда примчится сводный отряд дежурных повстанцев. Решено — будем работать в союзе с местной электроникой.

Одну руку на лоб, вторую — на то малое пространство груди, где нет жучков или присосок. И… всё опять наперекосяк: да он не спит!

— Добрый вечер.

Великолепное приветствие, Тео. Особенно в сочетании с твоей ухмылочкой. Так я еще поверю, что сейчас вечер (в три ночи) и что он добрый.

— Добрый, — не знаю почему, но я шептала. — Ты как?

— Лучше, — я чуть не убрала руки от изумления, а потом поняла, что он просто говорит медленно, — чем на допросах в Конторе.

Глазами он чуть улыбнулся, но безобразия улыбки это не отменило.

— Ты лучше засни, Тео, — всё, хватит приветствий, времени и так мало, — Ощущения будут не из приятных.

— Вот уж точно!

Ледяной голос алхимика вкупе со звуком распахивающейся двери накатил со спины и обдал волной мурашек по коже. Я отскочила от постели Тео, забегала глазами и испытала всю гамму ощущений вора, которого застали на месте преступления.

— Весл… — может, если попытаться его уболтать, прокатит? — Что это ты встал так поздно… рано… вообще, встал? А хотя мне тоже не спится, и… да, вот, я решила зайти…

— С Йехаром будешь так разговаривать, — голос почти перешел в шепот и был таким же ледяным. — Или с Бо.

Он сделал шаг вперед, а я — назад. И постаралась не закричать, когда получше рассмотрела его выражение лица.

Ох, Эдмус, теперь я понимаю, о ком ты…

— У тебя полминуты. С чего решила убить себя?

Я заставила себя не только не вопить от ужаса, но и смотреть ему в глаза. Йехар бы мной гордился.

— Это не обязательно должно кончиться так.

Из всего этого многообразия ответов я выбрала тот, который заставил Веслава перейти в шепота на крик тут же.

— Не обязательно?! Он при смерти! У тебя ослаблены способности целения — не обязательно?! Зря я ставил тебя выше Бо!