Источник Шиюна

Он все еще был неспокоен, оставляя ее в этом месте, и считал необходимым предупредить ее о людях, которым она откроет дверь. Но он не мог приказывать ей. Он надел шлем и прошел между охранниками, взглянув на них с недоверием. Затем вгляделся в другой конец коридора, где без еды и питья был заключен Гинун.

Еще один соблазн. Он не отважился поставить стражу у дверей, за которыми находился священник. Нужно было что-то сделать с ним, но Вейни не знал, что.

Он поспешно запахнулся в тяжелый плащ и застегнул его. Миновал болотников, которые повернувшись смотрели на него и делали знаки, которых он не понимал. Затем вошел в спиральный коридор крепости, прошел мимо других людей, чувствуя спиной их взгляды. Даже вооруженный, он не чувствовал себя здесь в безопасности. Факелы горели, воткнутые возле каждой двери, их было дикое множество; маленькие люди из Эрина свободно сновали вперед и назад, некоторые из них были пьяны и в своих крестьянских одеждах не сочетались с окружающей их роскошью. С тяжелым взглядом он проходил мимо других людей — высоких и утонченных, похожих на Фвара. Что-то угрожающее было и в них.

Люди из Бэрроу и болотники, сказала Моргейн, называя тех, кто следовал за ней. Люди Бэрроу — неожиданно дошло до Вейни.

Маай.

Сородичи Джиран.

Он стал торопиться, спускаясь по коридору. Террор, пропитавший воздух этого места, отныне обрел для него имя.

Во дворе было куда спокойнее, чем в главной башне. Люди, которые попадались ему по дороге, останавливались и смотрели на него. От этого Вейни было жутко, но они только стояли и наблюдали за ним.

Он нашел конюшню, где Сиптах и его вороной стояли вместе, о них хоть и плохо, но позаботились. Рядом, на перекладинах висели седла. Лошадь обрадовались появлению знакомого человека.

Что-то шевельнулось в тени; он замер, прислушиваясь, и потянулся рукой к мечу.

— Господин, — прозвучал из темноты тихий дрожащий голос. Женский голос.

Он стоял, прислонившись к стропилам в конюшне, по голосу узнав ее. Она пошевельнулась и он увидел в темноте что-то белое.

— Джиран, — позвал он ее мягко.

Она вышла, ступая осторожно, словно все еще не была уверена в нем. На ней по-прежнему была все та же оборванная юбка и блузка. Из волос торчала солома. Она стояла, держалась за стропило, на приличном расстоянии от него, и казалось, что она едва держится на ногах.

Он задвинул меч обратно в ножны и подошел к ней.

— А мы искали тебя, — сказал он.

— Я была около лошадей, — ответила она тонким голосом. — Я знаю, что она пришла. И я не знала, что ты жив.

Он тяжело вздохнул, осознав, что один из его кошмаров наконец-то закончился.

— Ты в безопасности. Теперь здесь люди из Хию, твои сородичи.

Она долго молчала. Ее глаза обратились к седлам, висящим на стропилах, затем снова на него.

— Вы уезжаете?

Он понял, что она имеет в виду, и печально помотал головой.

— Многое изменилось. Тебе небезопасно находиться с нами. Я не могу взять тебя.

Слезы потекли у нее из глаз. Неожиданно в ее взгляде промелькнула ярость, и он вспомнил, как нашел эту девочку, одну на болотистой дороге.

А теперь он должен оседлать лошадей и вернуться к Моргейн, доверив лошадей Джиран.

— Хотя бы увези меня из Охтидж-ина, — сказала она.

Вейни не мог смотреть на нее. Он устроился на одном из седел, раздумывая, как поступить.

— Пожалуйста, — попросила она.

Он взглянул на нее и снял седло с перекладины.

— Я не свободен, — ответил он, — и не могу давать обещаний. Ты маай, ты забыла о Хиюдже, и ты должна была, глядя на меня, понять, что я больше не юйо и что у меня нет чести. Ты ошиблась, поверив мне. Я сказал то, что должен был сказать, потому что у меня не было выбора. Я не могу взять тебя с собой.

Она отвернулась и пошла прочь. Он думал, что она вернется в темноту, сядет и будет плакать, и тогда он оставит ее здесь до того, как решит, что им с ней делать.

Но она не вернулась. Она подошла к куче, взяла уздечку и седло в руки и понесла эту тяжесть… Он наблюдал, как она подходит к нему и солома падает из-под ее пальцев, она тяжело дышит, глаза ее полны слез. Он преградил ей дорогу и взял за руки, и все содержимое упало на солому, а он выругался на нее. Джиран стояла с пустыми руками, смотрела на него, а ее глаза ослепли от слез.

— По крайней мере, когда ты будешь уезжать, — сказала она, — ты мог бы помочь мне выбраться на дорогу, только не оставляй меня, у тебя нет такого права.

Он стоял спокойно. Она наклонилась, пытаясь поднять седло с земли, и вся затряслась, поскольку в ее руках не было силы. Он выругался и, взяв у нее седло, повесил его на ближайшее стропило.

— Ладно, — заключил он. — Я оседлаю лошадь и для тебя. А что ты будешь делать потом — твое личное дело. Выбирай, какую.

Она смотрела на него поджав губы, затем пошла к стропилам, положила руку на гнедую кобылу.

— Я возьму эту.

Он пошел взглянуть на кобылу, которая была достаточно широкой в груди, но мелковатой.

— Могла бы выбрать и получше.

— Эту.

Он покачал головой, размышляя, что она все равно сделает так, как хочет.