Источник (СИ)

— Господин капитан, — теперь Кайла Зибровски смотрела только на человека с незапоминающейся внешностью. — Вы несомненно помните какой переполох поднялся после того происшествия. Мне поступил приказ немедленно привезти сержанта в расположение военной полиции. Возможно, в спешке, я забыла сообщить ему об обвинении. В тот момент я полагала он и сам знает, за что арестован. Это моя ошибка, господин капитан. Уверяю, такое больше не повторится.

— Хм…

Полковника стало раздражать это постоянное хмыканье. Как бы он мечтал сейчас оказаться в номере гостиницы, где заказано шампанское и девчушка со смазливым личиком — он всегда любил расслабиться после «тяжёлого» рабочего дня. Но сейчас приходится лебезить перед важным «костюмом», неудержимо потея и заискивающе заглядывая в эти холодные глаза.

— Хм… — повторил капитан. — Уж постарайтесь, госпожа Зибровски, впредь подобного не повторять. Хотя я вас понимаю, переполох тогда поднялся исключительный. До сих пор общественность не успокоилась. Ну да ладно, обойдёмся устным взысканием. Не смею вас более задерживать.

Отсалютовав, капитан развернулась к двери и на негнущихся ногах вышла. Сержант успел заметить крупные капли, выступившие у неё на лбу, и мысленно посочувствовал. Подумал, не будь она такой стервой, может быть была бы даже привлекательна. От мыслей оторвал голос капитана.

— Итак, сержант Мак-Стайн, вы обвиняетесь в преступлении против империи. В частности цитирую: «… в агрессивных действиях, повлёкших за собой массовое уничтожение представителей иных рас, находящихся под защитой империи или являющихся её гражданами».

— Это Эвиане-то граждане?! — вырвалось у сержанта.

— Сержант, вы забываетесь! — взвизгнул полковник, стукнув ладонью по столу, но тут же с опаской покосился на капитана — одобрит, нет? Тот сделал вид, будто ничего не заметил и продолжил:

— Ответьте на следующий вопрос, сержант, почему вы не послушались приказа о прекращении боевых действий относительно расы Эвиан и устроили кровавую баню? Чем можете оправдать такое поведение?

— Господа трибунал, при всём уважении, я понятия не имею, о чём идёт речь.

Полковник хмыкнул:

— Он, видите ли, не имеет понятия. А Эвиане вот уже две недели рвут и мечут, требуя выдать виновника гибели дипломатического шаттла. Мало того, виновника гибели принца!

Капитан поморщился.

— Прошу без эмоций, господин полковник. А вам, сержант, напоминаю, что четырнадцатого числа сего месяца вами был обстрелян и уничтожен космический шаттл расы Эвиан на планете Вакс-3. Не так ли?

— Так точно, господин капитан. Но я не понимаю, каким образом это событие относится к моему обвинению. С каких пор Эвиане стали подданными империи?

Офицеры переглянулись, а капитан продолжил:

— Давайте по порядку. Вы являетесь командиром отделения роты Дельта, в свою очередь находящейся под командованием лейтенанта Беккера?

— Так точно, господин капитан.

— Четырнадцатого числа, вам поступил приказ о патрулировании космопорта планеты Вакс-3?

— Так точно, господин капитан.

— В двадцать часов по местному времени, на планету совершил вынужденную посадку космический шаттл расы Эвиан. Гражданский шаттл, как следует из сообщения их командования.

— Так точно, господин капитан. Опознавательные знаки определяли принадлежность шаттла к гражданскому флоту. Но, господа трибунал, я до сих пор не могу понять, какое это имеет отношение к моему обвинению? Вот уже почти тридцать лет идут боевые действия с этой расой. Во всех известных нам секторах космоса постоянные стычки. Эвиане никогда не видели разницы между гражданским флотом и военным, уничтожая как тот, так и другой. Впрочем, так же как и империя. Чем же отличался уничтоженный мной шаттл?

Полковник Менке, красный как рак вскочил с места:

— Чем он отличался? Чем отличался?! Ты издеваешься, щенок?!

— Сядьте, полковник, — осадил его капитан. — Нет нужды переходить на личности. Держите эмоции в узде.

Задохнувшись от обиды, полковник плюхнулся в кресло. Какой-то «капитанишка» посмел ему указывать! Но вспомнив, что этот капитанишка из внутренней разведки, офицер выпустил набранный воздух и вновь принялся промокать шею и лоб. Пришлось даже расстегнуть верхнюю пуговицу. Убедившись, что полковник успокоился, капитан продолжил: