Источник (СИ)

Очнувшись, Лесс-Скир первым делом прогнал по телу мысленный импульс, ища повреждения. Тёртый калач, побывавший не в одной передряге, он как будто сразу почувствовал неладное. Так и вышло — правая рука оказалась вывихнута и плохо слушалась. На фоне этой новости маг не сразу заметил, что находится под грудой мелких каменных осколков. Он кое-как раскидал их и вылез на поверхность.

Помогая себе зубами, командор оторвал от полы собственного камзола длинную полоску и соорудил перевязь, в которую продел повреждённую конечность. Оглядевшись, заметил ещё одну кучу каменного крошева, из которой торчали чьи-то сапоги. Лесс-Скир выругался, опустился на корточки и стал разгребать мусор. Через некоторое время удалось откопать лицо, но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — молодому исследователю уже ничем не поможешь.

Вдруг от леса послышался странный звук и Лесс-Скир насторожился. Из-за деревьев показался Клатис и направился в его сторону. Парень шатался, на лбу запеклась кровь, но взор его был ясен. Махнув исследователю рукой, командор вернулся к телу.

— Гляжу, вам досталось. Как рука?

— Кто-нибудь ещё уцелел? — вопросом ответил командор.

— Не знаю, — Клатис потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. — Меня выкинуло в лес, и я хорошенько приложился головой о дерево. Когда очнулся, подобрал сумку и пошёл сюда… И всё же, командор, как ваша рука?

— Парень, за всю мою долгую жизнь я столько раз получал ранения, что давно привык к боли. Если в первую очередь думать о ране, позабыв о противнике, который её нанёс, долго можно не прожить. Лучше давай осмотрим окрестности, вдруг кому-то ещё нужна помощь.

Через некоторое время они встретились возле мёртвого исследователя.

— Никого? — спросил Лесс-Скир. Клатис отрицательно покачал головой.

— Что теперь делать?

— А разве приказ Архимага кто-то отменял?..

Глава пятая

В полумраке трюма нестерпимо воняло рыбой, промасленными снастями и чем-то настолько кислым, что постоянно щипало язык. В особо крупных щелях завывал ветер, и волны плескались о скрипучее дерево бортов. Среди многочисленных тюков с каким-то барахлом постоянно шуршали крупные серые зверьки с чешуйчатыми хвостами. В ладонь упёрся противный влажный нос и Колин одёрнул руку.

«Крысы, — сержант брезгливо отёр пальцы о штаны. — Эти твари одинаковы во всех уголках вселенной».

Говорят, человеческое обоняние быстро привыкает к постоянному запаху и уже через некоторое время как бы «принюхивается». Колин готов был выколоть глаза тому, кто так говорит. За всё время пребывания в трюме от нещадной вони нос, казалось, даже распух, пульсируя при каждом вдохе. Поэтому сержант старался дышать ртом, но толку от этого оказалось мало. Ощущение было такое, будто вонь проникает сквозь поры и вгрызается глубоко в мозг.

Прислонившись к одному из ящиков, Колин ловил вялые мысли. Взгляд бессмысленно блуждал по вонючему пространству корабельного трюма, не задерживаясь ни на чём, но в то же время привычно фиксируя окружающую обстановку. С потолка свисали сети, грубые железные крючья и различные верёвки. На стенах были закреплены снасти: вёсла, свёрнутое полотно (видимо запасной парус), валялся якорь и прочая корабельная утварь. Трюм был разделён на несколько помещений, сообщающихся между собой кривыми дверными проёмами. Как понял сержант, пленников держали в носовой части, но передвижение в другие помещения не возбранялось — с корабля не убежишь.

Так же с Колином переносили тяготы ещё четверо: седой беззубый старик, молодой паренёк лет семнадцати да парочка коротышек менк`оа.

Взгляд скользнул по проёму, ведущему в соседнее помещение, и Колин невольно вздрогнул. В первый день, пытаясь освоиться на новом месте, он туда заглянул. В углу было приковано настоящее чудовище почти на три головы выше самого сержанта. Широкий лоб, приплюснутый нос с узкими ноздрями, высокие надбровные дуги и два огромных клыка, что острыми саблями загибались под подбородок. Колин лишь позже понял, что его лицо напомнило ему змею.

«Упаси меня космос встретить такого монстра где-нибудь ночью», — ужаснулся сержант, вспомнив глаза, горящие зелёным огнём…

Колин мысленно перенёсся к моменту пленения.

Минуло чуть более двух седмиц с той поры, как сержант вышел к реке и, недолго думая, разделся, увязав всю одежду в ком. Человеку из будущего и в голову не пришло бы провести параллель между лодкой и теми брёвнами с выжженными углублениями, что валялись на побережье. Поэтому, привязав получившийся тюк к какой-то ветке, сержант вошёл в воду и поплыл к видневшемуся вдали лесу. Погода стояла безветренная, и плавание казалось одним удовольствием. Толкая перед собой вещи, Колин наслаждался выпавшей возможностью смыть с себя усталость, грязь и пот.