Источник силы

— Теперь вы можете сами строить теории. Мне нечего больше добавить, разве только то, что год от года он все больше становился похожим на старого Хьюинса, и Хьюинс не захотел дать ему причастия.

— Я подозревал, что за всем эти должно скрываться нечто подобное, — сказал Тавернер.

— Предположим, вам удастся склонить его лечиться у вас. Что вы намерены с ним делать? И можно ли сделать из него нормального человека? — спросил Паркс.

— Что вы подразумеваете под словом «нормальный»? — парировал Тавернер. — Вы вкладываете в это понятие «средний» или «гармоничный»?

Но, прежде чем дискуссия успела углубиться, Парксу позвонил пациент, и мы вынуждены были удалиться.

— Я очень опасаюсь, — сказал я, — что, если бедняга будет скитаться по окрестностям, общаться с цыганами и заговаривать урожаи, им в конце концов удастся упрятать его под замок. Не думаете ли вы, что нам следует попытаться задержать его?

— Думаю, — сказал Тавернер, — но я использую свои собственные методы, и славная охота на крыс не состоится.

— Между Мариусом и нами, — сказал я, — возникла своего рода связь. Вы не заметили?

— О, — сказал Тавернер, — вы чувствуете связь, на самом деле? Это сильно упрощает дело. У вас несомненно есть некоторое сходство с этими детьми Пана. Вы помните Диану и как она захватила вас?

Я почувствовал, как мои уши становятся горячими. У меня не было ни малейшего желания вспоминать об этом случае.

— Нет, — сказал Тавернер, понимая мои чувства, — это должно было быть разорвано, потому что оно не могло сработать. Если бы вы женились на Диане, она бы получила вас целиком, а не удовлетворилась бы лишь частью. Мариус же, если вы станете с ним друзьями, будет иметь дело с тем уровнем вашей натуры, который принадлежит к его королевству, все же остальное останется свободным. При наших законах брак двух людей различных направлений и планов развития редко бывает удачным, но несходство друзей — это прекрасная вещь, потому что ведет к развитию тех сторон каждого из них, которые раньше спали, лишая их совершенства.

IV

Мы не могли больше ждать, пока поднимется занавес перед третьим актом. В тот вечер, направляясь за калитку к почтовому ящику, я увидел на краю болота человека, силуэт которого ярко выделялся в лучах заходящего солнца. Я безошибочно узнал его осанку, хотя не мог видеть лица. Памятуя совет Тавернера, я не стал приближаться к нему, а неподвижно стоял у калитки, наблюдая.

Он, по-видимому, поджидал меня, так как, услышав звук открываемой щеколды, повернулся и приблизился на несколько ярдов.

— Вы ждете, что я приду на обработанную почву, чтобы встретиться с вами, или вы придете на нетронутый грунт, чтобы встретиться со мной? — прокричал он сквозь разделяющее нас пространство.

— Я встречусь с вами на болоте, — ответил я и шагнул с мощеной дороги в песчаную пустыню.

— Как вас зовут? — прокричал он, когда я подошел ближе.

— Роудз, — ответил я, — Эрик Роудз.

— Ха, — сказал он, — я буду звать вас Джайлс.

Он поднял руку к ветке березы, свисавшей над нашими головами, и тряхнув ее, вызвал душ водяных капель, так как недавно прошел дождь.

— От своего собственного имени, — громко сказал он, — я нарекаю тебя Джайлсом.

(Когда я позже спросил Тавернера о смысле происшедшего, он сказал, что это работа его бабушки-ведьмы, не дав более никаких пояснений.)

— Ну? — произнес граф Калэн, опустив свои руки в карманы потрепанного пиджака и склонив голову набок. —

Что вам нужно от меня? Я, знаете ли, вовсе не так безумен, как это может показаться. Я могу вести себя прилично, если это не будет слишком скучно. Но я был настолько глуп, что поставил себя в положение, когда ко мне можно применить закон о невменяемости, и тем самым загнал себя, по вашему выражению, в угол. Вы можете назвать безумным человека лишь потому, что он не продает своего имущества для оплаты долгов брата, при полной уверенности, что оплата упомянутых долгов будет использована для получения дальнейших кредитов?

— Я лично — нет, — ответил я. — Но если мужчина сочетает необычное поведение с жестким контролем над семейными финансами, то вполне вероятно, что рано или поздно найдется человек, который способен сказать подобное.

— «Если ты не добился успеха сразу, пытайся снова и снова» — таким, кажется, должен быть девиз моей матери, — сказал лорд Калэн. — Теперь предположим, что я принесу свой чемодан в вашу лечебницу, — не то чтобы я нуждался в чистых воротничках и тому подобной ерунде, а именно для того, чтобы разобраться в сути дела, — можете ли вы дать мне слово чести, что я буду лечиться как посетитель, а не как пациент?

— Это вы должны спросить у доктора Тавернера, — сказал я. — Но если вы ему доверитесь, я уверен, вы не пожалеете об этом.

Лорд Калэн обдумывал это с минуту, а потом кивнул и направился со мной к лечебнице.

— Конечно, я дал ему обещание, о котором он просил, — сказал Тавернер, когда он рассказывал мне о беседе с графом. — Я пообещал, что мы не будем лечить его, ни я, ни, тем более, вы. Наоборот, я выделю ему пациента, с которым он сможет обращаться по своему усмотрению.