Источник судьбы

— Но если ты попытаешься торопить судьбу, то вместо своей славы примешь чужую смерть, — шепнула она, почти прижавшись губами к его уху.

И на этот раз слово «смерть» отрезвило его. Он не испугался — а просто понял, ясно осознал, будто увидел, что если он попытается сейчас занять место того, к кому толкает Сванхейд сделанный не ею выбор, то они рухнут в эту бездну прямо сейчас и погибнут в ней навсегда — оба.

Хоть Сванхейд и сказала, что нити их сплетутся лишь в далеком будущем, Рерик чувствовал, что они уже связаны, что они уже стали парой и что отныне они будут взаимно определять жизненные пути друг друга, даже в разлуке, даже не зная друг о друге ничего. Их нити сплелись в будущем, но они ведь тянутся через настоящее и даже через прошедшее. А Бездна и сейчас царила вокруг них — эта лунная ночь, эта узкая воздушная тропа между морем и небом. Они уйдут отсюда, но их тени навсегда останутся, чтобы заглядывать в Бездну. И будут терпеливо ждать, когда настанет срок. Девять дней, девять лет — неважно, ибо там нет времени. Решение принято, зерно судьбы посеяно. И дерево славы пустилось в рост…

Глава 12

Когда они вернулись в усадьбу, Рерик постучал, приказал Гауку открыть, и женская тень во франкской накидке скользнула к девичьей. И уже наутро вся усадьба знала, что Рерик конунг среди ночи ходил куда-то вдвоем с Сигварой.

— Он, видно, и накидку-то эту, изюбрю, ей подарил, чтобы не холодно было ночами гулять! — посмеивались домочадцы.

— А чем в доме плохо?

— Видать, конунга боятся.

— А как будто он и так не узнает!

Гудлейв конунг, разумеется, обо всем узнал одним из первых. И когда Рерик вышел из спального покоя умываться, несколько позже остальных, двоюродный брат уже поджидал его снаружи. Не мог даже дождаться, пока позовут на стол.

— Я слышал, ты совсем поладил с Сигварой! — улыбаясь, хотя и не так чтобы очень дружелюбно, сказал он Рерику. — Что же, она хорошая женщина, и надеюсь, ты не разочаровался.

— Кому это знать, как не тебе, — так же ответил Рерик.

— Да уж конечно, она будет не худшей спутницей для человека, которому так не везло с невестами и который неизвестно когда обзаведется женой. Не хочешь ли взять ее с собой?

— Ты и в самом деле готов мне ее отдать? — Рерик сделал вид, что удивлен. В действительности он был очень обрадован: не приди эта мысль в голову Гудлейву, он не далее как сегодня должен был сам попросить успупить ему Сигвару. — Отдать мать твоего сына?

— Сына я в любом случае оставлю себе. — Гудлейв слегка нахмурился. — Пока он у меня один, да и не могу я допустить, чтобы моя кровь росла… неизвестно где. А Сигвару забирай, раз уж она так тебе приглянулась. У меня скоро будет жена… вероятно, я надеюсь, мне удастся в скором времени найти подходящую невесту, высокоро рода… и так далее, — поправился он. Ведь предполагалось, что Сванхейд уедет-таки к Бьёрну сыну Эйрика в Свеаланд, когда поправится. И только сам Гудлейв знал, что поправится она не раньше, чем уедет Рерик, а руническая кость будет вынута из ее постели.

И отъезд Сигвары Гудлейва устраивал. Он знал ее пылкий боевитый нрав, а к тому же не вполне был к ней равнодушен, поэтому ее ревнивые глаза и упреки грозили отравить его будущее счастье с Сванхейд. Держать двух жен в одном доме — до добра не доведет, в этом он убедился на опыте своего воспитателя Рагнара. А к тому же и совесть его была спокойна: ведь он не продает мать своего сына каким-то заезжим купцам, передавая неведо в чьи руки, а поручает знатному благородному человеку, своему ближайшему родичу, неженатому к тому же.

— Тогда мне остается только поблагодарить тебя. — Рерик учтиво наклонил голову. — Это истинно родственная щедрость. Я уверен, мы с тобой расстанемся хорошими друзьями. Надеюсь, что со временем смогу вознаградить тебя.

Одевшись, Рерик пошел в гридницу. Столы уже поставили, но еду только подавали. Бабка Рагнхильд сидела на женской скамье, сложив руки на коленях и уставясь в пространство с таким оцепенелым видом, будто во всей вселенной дел для нее не было и не предвиделось.

— Да будет удачен твой день, госпожа королева! — приветствовал ее Рерик.

— А, это ты… дуб незрелой судьбы11, — буркнула бабка. — Я думала, ты и до полудня не поднимешься, всю ночь, говорят, гулял.

— Я дуб еще и незрелого разума. — Рерик присел рядом. — И потому хочу взять взаймы немного твоей мудрости.

— Да ну! — не поверила бабка. — Этого добра у стариков полно, только молодые не очень-то охотно берут.

— Я слышал такую загадку: что это за существо, которое избирает, но выбор при этом делает кто-то другой. Которое избирает на смерть, — негромко повторил Рерик слова Сванхейд, врезавшиеся ему в память. — Кто это?

— Э… Да это, кажись… валькирия это, — сначала опешив, догадалась королева Рагнхильд. — Избирающая на смерть по выбору Одина — это валькирия. Подходит тебе такая разгадка?