Источник судьбы

Не откладывая, на другое же утро Хродар уехал собирать людей. По окрестностям пошел слух, что Хрёрек сын Хальвдана вернулся и снова собирается в поход, да не куда-нибудь, а на Бьёрко. Крупнейший вик Уппланда и даже всего Нордлёнда здесь хорошо знали – ведь он располагался не так далеко, и каждое лето торговые гости совершали поездки туда и оттуда. Размер добычи, которую там можно взять, представляли все. А после того как три года назад смалёндцы, ходившие с сыновьями Хальвдана во Франкию, вернулись с богатой добычей, было очень много желающих снова попытать счастья с тем же вождем.

Сам Рерик пока оставался в Хельгелунде. Сюда нередко приезжали хёльды и бонды, желающие лично поговорить с ним о прошлых и будущих походах, а к тому же… К тому же была еще одна причина, привязавшая его к этому месту. И причину эту звали Сванхейд дочь Эйстейна. Эта девушка очень занимала Рерика, и сама по себе, и благодаря всем связавшим их обстоятельствам. Она приходилась сестрой врага самого Рерика – Хёгни Длинного, и невестой врагу Анунда – его брату Бьёрну. И оказалась в Смалёнде одновременно с ними обоими!

– Как ты сюда попала? – спросил ее Рерик на второе утро после своего приезда. Вернувшись в гридницу после утренней еды, он обнаружил, что столы уже убраны, а гостья сидит с шитьем вместе с прочими женщинами, фру Торгерд и бабкой Рагнхильд. У него было свободное время, и он решил воспользоваться случаем познакомиться с девушкой поближе.

– По воздушной тропе между морем и небом, – нараспев, будто рассказывала сагу, ответила Сванхейд, подняв на него глаза от шитья. В глазах ее была легкая усмешка, но не обидная, а скорее дружеская.

– Я имею в виду – почему сюда? – уточнил Рерик. – Что тебя сюда привело? Ведь наши роды, кажется, никогда раньше даже знакомы не были?

– Я искала спасения от Эймунда Рыжего, сына Сигимара. Так получилось, что мой брат Хёгни должен был торопиться в Британию на помощь Фроди, второму нашему брату, и мне пришлось отправляться к Бьёрну конунгу одной. У меня есть корабль и двадцать человек в дружине, но у Эймунда и его брата Хакона целых три корабля. Эймунд узнал о том, что я рядом и почти беззащитна, и пустился за мной вдогонку. Я ему понравилась еще раньше, в начале лета, когда мы все стояли на мысе Велиланд.

– Я слышал. Говорят, он к тебе подкатывался?

– Он сватался ко мне. Но я по воле Одина уже была обручена с Бьёрном сыном Эйрика. А Эймунд такой человек, что даже волю Одина не ставит выше своей собственной воли. Он говорил, что его уже заносило в такие места, где люди и не слышали об Одине, а потому полагаться ему приходилось только на свои собственные силы…

– И я мог бы сказать это о себе, – признался Рерик. Серебряный крест до сих пор висел у него на шее, но больше как память о Гизеле, подарившей его, чем знак принадлежности к Христовой вере. – Ведь только моя собственная сила и удача всегда со мной.

– И Один всегда с тобой, даже если ты об этом не знаешь, – заверила Сванхейд, продолжая проворно работать иглой. Шерстяные петли так быстро мелькали в ее ловких пальцах, что Рерик не мог даже уследить и мельком подумал – ему бы, например, никогда этим искусством не овладеть. – Ведь он дал тебе силу и удачу, а значит, с ними часть его сопровождает тебя, где бы ты ни был.

– Так выходит, это за тобой Эймунд пришел сюда?

– Не совсем так. Я знала, что никак не успею добраться даже до Восточного Гаутланда. А здесь, как мне было известно, живут ближайшие родичи смертельных врагов Эймунда и Хакона – то есть твои. Я рассчитывала, что если не ради меня самой, то ради сыновей Хальвдана Гудлейв конунг изо всех сил воспрепятствует тому, чтобы желания Эймунда осуществились. Так и вышло.

Сванхейд невозмутимо продолжала вязать, а Рерик смотрел на нее и думал. Эта девушка направляется на свою свадьбу. На это лето были назначены две королевские свадьбы, и обе закончились смертью невинных молодых женщин. Одна – Теодрада – погибла вследствие злосчастной случайности, а вторая, Рейнельда, – злого умысла своих ближайших родичей. Но, глядя на Сванхейд, Рерик был твердо уверен: эта девушка не даст управлять свое судьбой ни случаю, ни тем более чужому умыслу. Казалось, в своих белых руках она крепко держит нить собственной судьбы, а может, и не только собственной. И уже знает, какой узор из этих нитей будет соткан. Возможно, даже принимает участие в работе…