Источник судеб

А вокруг выступали фигуры, столь странные, что любой смертный, находясь в бренном теле, умер бы от поразивших его — ужаса? тоски? восторга? — кто знает! Ибо нет в человеческом языке слов, чтобы описать Их, и нет среди человеческих чувств такого, что позволило бы вынести Их присутствие. И каждый из Них, не имея очертаний, виделся неким существом, и, будучи бесплотным, непрестанно облекался в телесную оболочку…

«Не может быть противоречий между нами, — провозгласил седоволосый старик в длинном черном одеянии. — Листья Мирового Древа опали и возродились вновь, с тех пор как на Землю приходил прежний Избранник. Мы должны договориться…»

«Он — Созидатель Хаоса!» — прорычало существо, столь немыслимое человеческому разумению, что описание его земными жрецами и поэтами отражало лишь бледную тень того древнего ужаса, средоточием коего оно являлось.

«Он — Несущий Гармонию!» — мелодичным голосом пропела величественная дева, прекрасная, как взмах крыла бабочки, величественная, как заоблачная вершина на рассвете.

«Воитель! Триумфатор!» — рявкнул витязь в тяжелой броне, измятой, обожженной огнем неведомых битв.

«Не ссорьтесь, почтеннейшие, — проворковал некто щуплый, облаченный в полосатый туранский халат, с мутной стекляшкой в единственном глазе, — отдайте его мне…»

И новые голоса, — грозящие, воркующие, шипящие, утробные, величественные и гнусавящие, убеждающие и требующие, — послышались со всех сторон. Сполохи невиданного сияния поглотили фигуры богов, слив их в бешено вращающийся хоровод. Они слились в единую субстанцию, Они извергли дух Избранника из его убежища в пылающей кроне, Они приняли Его…

И тогда тот, кто непрошенным явился сюда сквозь бездны мрака, узрел Его и отдалился от Него, покинув Крону и возвращаясь туда, где, волею Судьбы, ему суждено было вновь обрести свободу.

…Он услышал плеск волн, скрип обшивки, ощутил запах смолы и прикосновение к своему плечу.

— Конан!

Кого зовут этим странным именем? И может ли быть имя у того, кто духом способен возноситься к высшим сферам Мироздания?

— Конан!

Он открыл глаза и увидел бледный свет, отраженный в луже под его ногами. Трюм. Он сидит на чем-то жестком, руки его несвободны. Корабль называется «Дочь морей». Корабль, который должен был разлететься в щепки.

Человека, трясущего его за плечо, звали Сантидио. Его запястья были скованы железной цепью, лицо смутно белело в полумраке. Кажется, он был зингарским дворянином. Они вместе стояли на мостике, когда все поглотила тьма. Но куда, о боги, плыл их корабль?!

— Хвала Митре, ты жив, — радостно воскликнул Сантидио, — мы уже думали, что ты навсегда лишился разума.

— Немудрено, — проворчал кто-то, сидевший справа, — хрипел, метался, чуть с лавки не свалился, богов поминал — Нергала, Изиду, Мардука, Бела-озорника и еще этого… Ормузда. Я о таком и не слыхивал.

— Я их видел, — чуть слышно выговорил очнувшийся.

— Что ты там бормочешь, не разберу, — в голосе человека, которого звали Бандеросом, слышалась тревога. — Да узнаешь ли ты нас, Конан-киммериец? Что-то глаза мне твои не нравятся…

— Ты метался в бреду, боги тебе приснились, — сказал Сантидио.

— Я был в их обители, — негромко откликнулся варвар, — и видел… да, я видел Арэля, там, в пылающих ветвях…

— Кто такой этот Арэль, и за что с ним так жестоко обошлись? — спросил Бандерос.

— Ты видел пикта? — Сантидио придвинулся, усы и бородка казались нарисованными дегтем на его бледном лице. — Но… что это значит?

— Откуда мне знать! — память окончательно вернулась к варвару. — Быть может, Дивиатрикс уже совершил обряд. Неужели ведьма открыла свой глаз… Долго ли я был в беспамятстве? И кто, Нергал его задери, сунул нас в трюм?!

Киммериец поднес к глазам руки, скованные кандалами. Такие же браслеты были на ногах. Трое пленников сидели на лавках нижней палубы, спиной к обшивке, прикованные цепями к железным кольцам, вбитым в шпангоуты судового корпуса. Цепи, скреплявшие ножные кандалы Конана и Бандероса, были пропущены под сидениями.

— Может быть, это видение послано тебе из будущего, — задумчиво произнес дон Эсанди, — там, где ты побывал, время течет совсем по-другому.

— О чем, ради всех потаскух, вы болтаете?! — не выдержал Бандерос. — Мало того, что проклятый ван лишил меня свежего воздуха, я должен еще и терпеть компанию двух сумасшедших!

Варвар рванулся к бандиту, но цепь, державшая его, оказалась слишком короткой.

— Потише, капитан, — ощерился желтозубый. — Отгар знал, какого пса следует держать на коротком поводке! И не думай, что я тебя подставил, оковы на моих руках — лучшее тому доказательство. Ты был прав, этот ван оказался ублюдком. Когда освободимся, можешь набить мне морду.

— Как все произошло? — спросил Конан, подавив гнев. Он не слишком винил Бандероса: своим усердием рыжий ванир сумел усыпить подозрения самого капитана.

— Когда железный корабль двинулся на нас, — принялся рассказывать Бандерос, — я бросился к якорю. Все были внизу, только Отгар побежал к рулям. Но он успел заскочить в кормовую каюту, прежде чем эта штука в нас врезалась…