Источник судеб

— Если подразумеваешь тех, которых мы видели на железном корабле, — нет, хотя среди воинов Элкмара было немало уродов. Но никаких рыжих обезьян, безголовых демонов и летающих шаров. Хоть враги и называли себя фоморами, но были они двуноги и падали под ударами, как скошенная трава. Сталь ударялась о сталь, и сражающиеся с громким кличем разили друг друга. Как сказал бы Скала Олламов: «Была там великая битва и великое погребение, позор сходился бок о бок с отвагой, гневом и бешенством, потоками лилась кровь по белым телам воинов…» Могу свидетельствовать, что шум, действительно, стоял страшный, фоморы, фаллийцы и многочисленные наемники вопили так, что слышно было в Нижнем Мире, треск ломаемых копий и щитов, удары костяных рукоятей, звон клинков и свист стрел заставили, думаю, самого Мардука пуститься в пляс от радости. Хорошая, словом, была драка. Из зингарцев уцелели семь человек, включая желтозубого Бандероса. Все они получили достойную награду. А фаллийские короли получили Эхнатон, который тут же принялись жечь, ибо град сей был осквернен нечестивцами, вступившими в сношения с демонами из Железного Замка. Кстати, многие из нечестивцев еще недавно выпивали и закусывали в Медовом Покое королевы Матген.

За проливом, всего лишь на расстоянии двух полетов стрелы, темнел Железный Замок, но до него было дальше, чем до луны. «Вода здесь не держит судно, — сказал Да Дерг, — сверху она расступается даже под щепкой, а в глубине густеет, словно кисель. Плыть можно только между этих слоев, но ни одно живое существо не может пересечь пролив, ибо воды его ядовиты». Я спросил, не может ли помочь фаллийская магия, но он пустился в туманные рассуждения о том, что бывает волшба и волшба, что, хотя остров Фалль и остров фоморов находятся рядом, это два разных мира, исключающих взаимопроникновение, как не могут два плода проникнуть один в другой, сколько не прижимай их боками. «Кто же те люди, которых мы положили под стенами Эхнатона? — спросил я. — Они называли себя фоморами». Брегон объяснил, что это эмайны истинных фоморов, которые не могут находиться вне стен своих железных кораблей и замка. «На том судне, где вы побывали, нарушилась защита, и демоны погибли, — сказал он, — с ними погибли их слуги: те люди в голубых хитонах, которых Конан обнаружил в одной из кают. Рыжие обезьяны и безголовые демоны суть твари наполовину рукотворные, они могут действовать некоторое время и без защиты, но не выходя за оболочку корабля или за стены замка». В общем, я понял, что у всех фаллийцев вместе взятых кишка тонка наколдовать что-нибудь стоящее.

А яд снова дал о себе знать холодом и слабостью в членах. Я уже готов был броситься в залив и плыть к замку под водой, хотя и понимал, что никакого дыхания не хватит преодолеть такое расстояние. Выход из отчаянного положения нашел Арэль.

— Он что, снова обратился за помощью к Нергалу? — спросил Альфред.

— Нет, к Афемиду. Вернее, к его душе, а может как еще, только он предложил построить лодку, способную плыть под водой. О таком судне толковал когда-то магистр и даже делал кое-какие расчеты, но довершить начатого не успел. Короче, наш пикт с помощью Сантидио и зингарцев построил подводное судно, снабдив его гребками, которые можно было приводить в движение изнутри, вращая железные ручки.

Однако, когда мы испытали судно в обычной воде, выяснилось, что гребки подтекают. — плыть через ядовитый пролив было опасно. Вот тогда меня удивил Эвраст. Он сказал, что хочет отблагодарить меня за спасение на вилле дель Донго…

— И что же сделал горбун? — удивленно спросил Альфред.

— Он перелетел на своих крыльях через пролив — спланировал с городской башни, которая стояла на берегу, держа в руках конец длинной веревки. За нее он и перетянул нашу скорлупку.

Да Дерг вызвался идти с нами. Отправились я, Арэль, Сантидио, Ваная, Бандерос и брегон. Мы удачно преодолели пролив, хотя чуть не задохнулись в этой наглухо законопаченной посудине.