Источник восхитительной неги

– О-о! – Марни, казалось, позабыла о боли и тут же принялась ворковать над малышкой. – Она такая красивая.

Леандро взглянул тоже, и сердце его перевернулось. Сглатывая слезы, он смотрел на дочь и понимал, что чудеса происходят.

– Разве она не самая прекрасная малышка на свете? – прошептала Марни. – Она совершенна.

– Да, – хрипло произнес Леандро, не отрывая взгляда от Марни. – Абсолютно.

Сердце его готово было разорваться. Ему хотелось обнять Марни и поцеловать, сказать ей, как она удивительна, но он сдержался, потому что почувствовал себя не вправе разрывать ту магическую связь между матерью и ребенком. Конечно, было бы здорово ощущать себя включенным в эту маленькую группу, но тут уж он сам виноват.

Что-то в голосе Леандро заставило Марни поднять глаза и посмотреть на мужчину, который отошел к окну и пристально смотрел на пляж.

– Ты расстроен, что не родился мальчик?

– Разумеется, нет.

Леандро повернулся и улыбнулся, но глаза его оставались холодными.

– Как я могу быть разочарован, когда у меня родилась такая чудесная дочь? Ты уже придумала ей имя?

– Мне бы хотелось назвать ее Стелла, – робко произнесла Марни, ругая себя за осторожность. Чего вообще она стесняется? Леандро уже видел ее в самом невыгодном свете, стонущей от боли. Однако она не могла избавиться от чувства, что расстояние между ними лишь увеличивается. Ах, если бы он подошел и поцеловал ее! Но этому не бывать, ведь он здесь только ради ребенка. Марни ему не нужна.

Малышка пошевелилась, и молодая мать быстро переключила внимание. Теперь у нее другие заботы, и, что бы ни произошло, она будет заботиться о дочери.

Глава 12

Через несколько дней молодые родители забрали Стеллу в Лондон. Марни любила пейзажи Норфолка, отдаленный коттедж на берегу, но суровые зимние штормы, что бушевали на побережье, делали местечко угрюмым, и она признала, что в доме Леандро на Итон-сквер ребенку будет лучше.

Было так хорошо вернуться. Бетти принялась квохтать над малышкой, а Леандро суетился вокруг Марни, окружив ее бесконечной заботой – как в последние недели ее беременности. Из их отношений исчезла неловкость, что появилась вдруг после рождения Стеллы, и Марни порой казалось, что ее никогда и не было.

За следующие шесть недель их перемирие, установленное в Норфолке, переросло в глубокую дружбу – и Марни повторяла себе, что это хорошо, потому что нельзя было вечно обходить стороной тему их дальнейших отношений. Если они расстанутся, нужно договориться о частичной опеке над Стеллой. И вообще, невозможно больше игнорировать свои чувства к Леандро.

К этому выводу Марни пришла солнечным мартовским днем, гуляя с дочкой и Леандро в Гайд-парке. Толкая перед собой коляску, она смотрела на желтые нарциссы и думала о том, как бежит время. Скоро пора будет начинать новую жизнь. Она бросила взгляд на Леандро. О, как он потрясающе выглядит в темных джинсах, рубашке и кожаной куртке, ветерок перебирает его темные волосы. Марни почувствовала прилив возбуждения. Несколько дней назад она была у врача, и тот спросил, как она собирается предохраняться. Марни сказала, что будет снова принимать противозачаточные таблетки – главным образом, из-за головных болей. Но про себя подумала, что одиночество – лучшая мера предосторожности в ее случае. Как же ей хотелось ласки Леандро! Но Марни понимала, что этого не будет. Слишком напряженные у них отношения. Он и словом не обмолвился о том, что им можно пожениться – наверное, это к лучшему, ведь брак этот был бы для Леандро вынужденной мерой. Быть его содержанкой, как прежде, Марни не хотела, а потому старалась унять свои желания.

Входя в дом, она вздохнула. Однако, чего она не знала, – так это то, что во время кормления Стеллы Леандро не сводил с нее глаз.

Он находил Марни красивой даже во время беременности, но искренне удивился тому, как быстро она вернула себе прежнюю форму. Сейчас, в джинсах и мягком розовом кашемировом свитере она выглядела стройной и сексуальной. Ее длинные светлые волосы были стянуты в хвост, и лишь несколько прядей обрамляли милое личико. Леандро не мог избавиться от состояния постоянного возбуждения, но если эту проблему можно было решить при помощи холодного душа, то боль в сердце не унималась, постоянно напоминая Леандро, каким дураком он был.

Глядя, как Марни укладывает дочь в колыбель, он вдруг понял, что все, что нужно ему от жизни, находится сейчас в этой детской. Но жизнь научила его тому, что нельзя просто так протянуть руку и взять то, что хочется. В жизни нужно всего добиваться, а Леандро был вовсе не уверен, что заслужил прощение.

Выйдя вслед за ней из детской, он закрыл дверь.

– Не зайдешь на минуту? – попросил он, открыв дверь своей спальни. – Нам нужно поговорить.