Источник Вознесения

– Я там и был. А теперь я здесь. Думаю, на юге разберутся пока что и без меня.

– Да? А кто обучит их ирригации, чтобы они могли собрать нормальный урожай и пережить холодные месяцы? Кто объяснит им основные принципы законотворчества, чтобы они могли управлять собой? Кто подскажет, как вернуть забытые религии и веру? Тебя это раньше так воодушевляло.

Сэйзед опустил полотенце:

– Я вернусь, когда буду уверен, что нет более важной работы.

– И что это за важная работа? Таков смысл нашей жизни, Сэйзед. Это труд всего нашего народа. Я знаю, что Лютадель важна для тебя, но здесь тебе делать нечего. Я позабочусь о твоем короле, а ты должен идти.

– Я ценю твои усилия, – мягко возразил Сэйзед. – Но моя задача не связана с королем Венчером. Мне предстоит совсем другое исследование.

– Все еще гоняешься за этой призрачной идеей, – нахмурилась Тиндвил. – За чепухой про туман.

– Но что-то и в самом деле не так, Тиндвил.

– Нет. Разве ты не видишь, Сэйзед? Ты потратил десять лет на то, чтобы свергнуть Последнюю империю. Теперь ты не можешь удовлетвориться обычной работой, поэтому выдумал великую угрозу для страны. Ты точно боишься быть бесполезным.

Сэйзед отвел взгляд:

– Возможно. Если ты права, я попрошу Синод о прощении. Я все равно должен об этом просить.

– Ох, Сэйзед, – покачала головой Тиндвил. – Я не понимаю тебя. Ладно еще когда молодые сорвиголовы, как Ведзан или Риндел, отбрыкиваются от советов Синода. Но ты? Ты же душа самого Терриса – такой спокойный, такой скромный, такой внимательный и заботливый. Такой мудрый. Почему именно ты постоянно споришь с нашими старейшинами? Это же бессмысленно.

– Я не такой мудрый, как ты думаешь, Тиндвил. Я обычный человек, который должен делать то, во что верит. Прямо сейчас я верю, что в тумане кроется опасность, и я обязан разобраться в своих подозрениях. Может быть, это просто самоуверенность и глупость. Но я скорее соглашусь, чтобы меня запомнили как самоуверенного глупца, чем подвергну людей опасности.

– Ты ничего не найдешь.

– Это будет означать, что я ошибся. – Сэйзед повернулся и посмотрел Тиндвил в глаза. – Но вспомни, будь добра, что в последний раз, когда я ослушался Синод, все закончилось крушением Последней империи и освобождением нашего народа.

Террисийка поджала губы и нахмурилась. Ей не нравилось вспоминать об этом – никому из хранителей это не нравилось. Они считали, что Сэйзед был не прав, когда не подчинился, но не могли его наказать, потому что он победил.

– Я не понимаю тебя, – тихо повторила Тиндвил. – Ты должен быть лидером нашего народа, Сэйзед. А не величайшим бунтарем и вольнодумцем. Все хотели бы уважать тебя, но не могут. Почему ты отвергаешь каждый приказ, который тебе дают?

Он слабо улыбнулся, но не ответил.

Со вздохом поднявшись, Тиндвил пошла было к двери, но приостановилась и взяла Сэйзеда за руку. Их глаза встретились, и через секунду он высвободил руку.

Тиндвил только покачала головой.

24

Он командовал королями и, хотя империя ему была не нужна, стал более великим, чем все его предшественники.

«Что-то происходит», – думала Вин, сидя в тумане на крыше крепости Венчер.

Сэйзед был не склонен к преувеличениям. Он всегда оставался придирчив, и это сказывалось на его манерах, на опрятности, даже на том, как он говорил. В особенности если дело касалось исследований. И Вин сразу же поверила в его открытие.

Ведь и она видела что-то в тумане. Нечто опасное. Могло ли присутствие туманного духа объяснить смерти, с которыми столкнулся Сэйзед?

«Но ведь он ничего не говорил о человеческих фигурах в тумане…»

Вин закрыла глаза и зажгла бронзу. Она слышала духа, который затаился где-то поблизости. И еще это – странную пульсацию вдалеке. Не гася бронзу, Вин снова открыла глаза и осторожно достала лист из дневника. Свет, падающий с балкона Эленда, и горящее олово помогли легко прочитать написанное.

«Я сплю едва ли несколько часов каждую ночь. Мы должны торопиться, проходить каждый день столько, сколько возможно, но, когда я наконец ложусь, сон от меня ускользает. Мысли, что беспокоят при свете дня, лишь усугубляются ночной тишиной.

И, кроме того, я слышу барабанный бой – пульсацию со стороны гор. Она притягивает меня с каждым ударом, и она все ближе».

Вин вздрогнула. Она попросила одного из ищеек Эленда зажечь бронзу, но тот заявил, что не слышит никаких звуков, доносящихся с севера. Или он был кандрой и лгал о своей способности жечь бронзу, или Вин слышала алломантическую пульсацию, которую не слышал никто другой. Никто, кроме человека, умершего тысячу лет назад.

Человека, которого все называли Героем Веков.

«Не дури, – сказала себе Вин, складывая лист. – Не делай поспешных выводов».

Рядом зашевелился Ор-Сьер, который до этого момента спокойно лежал и смотрел на город.

И все же она продолжала думать о словах Сэйзеда. Что-то происходило в тумане. Что-то пошло не так.

* * *

На крыше крепости Гастинг ее не было.