Источник

— Лилина не такая! — тут же взвился оборотень.

— Ты это нюхом чувствуешь? — ехидно уточнила я. — На расстоянии? Давай ты с ней повстречаешься… хотя бы года два… а потом начнешь говорить о вашем совместном будущем.

— У меня нет столько времени! — безапелляционно заявил оборотень. — Ристи, ты учишься в Школе последний месяц, а я должен найти способ сбежать от Таштена.

— Настырный ты, Ролум, как баран! — упрекнула я друга. — Ну чего тебя тянет неизвестно куда? Ты уверен, что там будет лучше, чем у Таштена? Что другой Властитель будет более талантлив? Или хотя бы более к тебе лоялен?

— Ненавижу, когда на меня давят!

— Главное, логично… — вздохнула я, сдаваясь. Спорить с упертым Ролумом было попросту бесполезно.

Однако если я думала, что бзик оборотня по поводу побега — это его самый сильный загон, то вскоре поняла, что жестоко ошибалась. Влюбленность оказалась гораздо злее. И все бы ничего, если бы Ролум страдал молча! Но он же меня доставал постоянно со своей любовью! И нет, чтобы поступить, как все нормальные парни — подойти к предмету своей любви, познакомиться, пригласить на чашечку кофе переночевать… оборотень решил пойти своим путем!

Сначала Ролум решил объясниться с Лилиной в стихах. Намерение похвальное, конечно, кто спорит. Но стихи-то надо еще писать уметь! А те «день-пень», «кровь-любовь-морковь», и «розы-слезы-грезы», которые с усилием выползали из-под пера оборотня, вызвали бы отвращение даже у самого последнего графомана. Даже у фаната Кати Лель! А ведь с сочинением стихов Ролум мучался долго. Дня три. Однако критик ему в моем лице попался абсолютно неблагодарный. Я разносила его «творчество» в пух и прах до тех пор, пока оборотень, наконец, не сделал вывод, что к стихам у него (по всей очевидности) таланта нет.

— Ну что ты терзаешься? — не выдержала я. — Подойди уже, наконец, и познакомься с ней! Ох, уж эти мужчины… ну хочешь, я с тобой пойду? Поддержу тебя морально? Ролум, давай! Встречаемся сегодня после уроков у ее комнаты.

— И что мы ей скажем? — нервничал Ролум. — Что мы водопроводчики?

— Угу. Еще скажи, что мы пришли собирать макулатуру. Или ищем материал о героях гражданской войны. Заодно поинтересуемся, не служила ли она в Первой Конной.

— Что? — не понял Ролум моего юмора.

— Ничего! Подойди к ней, скажи, что она тебе понравилась и спроси ее имя! Всё просто, как дважды два! — злилась я.

Однако до исторического момента знакомства оборотня с его зазнобой прошло еще целых три дня. Прошло бы и больше, но я не выдержала, и познакомилась с Лилиной от его лица. Сама. Девушка, конечно, удивилась, но я бы не сказала, что слишком уж сильно. Наверняка настырный Ролум ей уже глаза намозолил. Короче, когда оборотень вернулся после последней лекции в мансарду, мы вдвоем с Лилиной уже пили на кухне чай. Я познакомила голубков и нагло сбежала, оставив их разбираться между собой в своих отношениях. Ну что как дети, на самом деле? Сколько можно кругами ходить?

Знакомство с Лилиной оказало на Ролума весьма благотворное воздействие. Он перестал меня доставать, окончательно бросил писать стихи и… решил увлечься скульптурой. Такого издевательства моя психика перенести просто не могла.

— Ролум, ты больной! — убеждала я оборотня. — Ты, наверное, на последней тренировке головой обо что-нибудь стукнулся! Причем сильно!

— Ничего ты не понимаешь, Ристи! Вот, гляди! — оборотень выудил из кармана какую-то небольшую железяку.

— И что это такое? — подозрительно поинтересовалась я, с тоской замечая, что в глазах Ролума уже загорелся знакомый мне фанатичный огонек.

— Думаешь, если у меня не получилось прославить стихами красоту Лилины, то я сдамся? Ну уж нет! Что такое стихи? Так, слова. Вот скульптура — это вещь. Представляешь — бронзовый монумент!

— А монумент ты собрался ваять из этой железки? — обреченно поинтересовалась я, все больше и больше убеждаясь, что у Ролума на почве влюбленности поехала крыша.

— Ну, монумент, может, и не сотворю, а вот небольшую скульптуру попробую, — заявил Ролум, влюбленно оглядывая неказистый железный огрызок.

— И какое же бессмертное произведение искусства ты собираешься создать? — уточнила я.

— Лилину!

— Ты собираешься выпилить из этой железки скульптуру Лилины? О, боже… Ролум, после этого она точно не захочет иметь с тобой никакого дела.

— Ристи, да ты послушай сначала, а потом будешь глаза к потолку возводить! — почти обиделся непонятый мною Ролум. — Ты знаешь, какую я скульптуру собираюсь делать? Абстрактную. Потому что главное — это не похожесть. Главное — это идея.

— Ну, ну… — тяжко вздохнула я, не ожидая от этой самой идеи ничего хорошего. — Посмотрим.

Ждать, чтобы посмотреть, пришлось недолго. Всего пару дней. Ближе к вечеру торжественный, как парадный смокинг, Ролум принес свое творение на мой суд. Ну… подставка у него получилась вполне приличная. Ровная, гладкая и вполне цивилизованная. А вот что к этой самой подставке было прикручено, определить казалось довольно сложным. Больше всего скульптура была похожа на расплющенного надвое таракана, воздевшего к небу сведенные последней судорогой конечности.